Конец «Гончих псов»

Когда командир эскадрильи наметил Рогачеву программу ввода в строй, он почувствовал себя банкротом, угодившим в долговую яму. Оказалось, что он должен пройти врачебно-летную комиссию, сдать зачеты по всем документам, регламентирующим правила летной работы, изучить район полетов в радиусе двухсот километров от аэродрома базирования — так, чтобы по памяти нарисовать все площадные, линейные ориентиры и населенные пункты, сдать зачет по правилам восстановления потерянной ориентировки в приграничном районе, зачеты по знанию конструкции матчасти самолета, двигателя, вооружения и инструкции по технике пилотирования самолета И-16… И еще многое-многое, вплоть до парашютного прыжка со старого, доброго приятеля У-2.

Сдача всех зачетов и экзаменов ознаменовалась не слишком значительным, но приятным событием. Начальник склада ОВС[22] выдал ему роскошный хромовый реглан, зимний меховой, демисезонный и летний комбинезоны, шлемы, унты, шерстяное белье, фетровые носки, очки «бабочка» и многое другое вплоть до навигационного снаряжения: линеек, ветрочета, планшета… Словом, за один раз он все не мог забрать со склада, и ему пришлось относить свою экипировку в два захода.

А с полетами Андрею повезло больше. Комэск, слетав с ним на УТИ-4 для проверки пилотажа, остался доволен. Когда на земле Андрей подошел к пему, чтобы получить замечания, комэск снял шлем и, приглаживая редкие волосы, сказал:

— Нормально, товарищ Рогачев. Кое-что ты делаешь не так, как я. Но ученого учить — только портить. Летать ты умеешь. Поэтому бери свой аппарат, — он указал на И-16 с хвостовым номером «4». — Сделаешь два полета по кругу, на отработку точности приземления и полет в зону на пилотаж.

К июлю месяцу Андрей Рогачев полностью вошел в строй и начал водить на учебные задания свое звено — тройку новеньких, еще пахнущих заводской краской самолетов И-16, которыми заменили бывшие ранее на вооружении бригады бипланы И-15 бис.

2

У Андрея было прекрасное настроение. Сегодня его радовало все: и вечер, который он провел в обществе Марины, и чувство нежной близости, возникшее между ними.

На завтра намечались полеты в первую смену, поэтому они с Мариной ушли с танцев еще до того, как военный оркестр заиграл «Прощальный вальс».

У дома под ветлами немного посидели на скамейке, наблюдая, как блекнут последние краски заката. Андрею очень не хотелось уходить, но он помнил о том, что завтра в пять утра он обязан быть на аэродроме.

— Мне пора, — сказал он, взглянув на свои призовые часы с наградной надписью.

Марина проводила его до калитки.

— До завтра?

— До завтра, — Андрей привлек ее к себе. В глазах Марины светилось отражение луны.

Андрей возвращался домой по пустынному скверу, насвистывая веселую мелодию. Перед ним на дорожке солнечными зайчиками прыгали блики от электрических фонарей, падающих из густой листвы деревьев, окаймляющих дорожку.

Выйдя на ярко освещенную площадь перед заводским клубом, он услышал последние известия, транслируемые через местный радиоузел:

— …Как передает агентство Рейтер, семнадцатого июля в Испанском Марокко вспыхнул контрреволюционный мятеж дислоцирующихся там частей испанской армии и Иностранного легиона. Во главе заговора, направленного против коалиционного правительства республиканской Испании, встал генерал Санхурхо…

Андрей, занятый мыслями о Марине, чьи поцелуи еще горели на губах, не придал особого значения этому сообщению.

Испанское Марокко было где-то у черта на куличках, еще дальше, чем Абиссиния, в которой совсем недавно закончилась кровопролитная итало-эфиопская война.

Разве мог Андрей предположить, что это, на первый взгляд незначительное, событие может так круто повернуть его судьбу?..

Он даже запел:

Любовь нечаянно нагрянет,
Когда ее совсем не ждешь,
И каждый вечер сразу станет
Так удивительно хорош…

Жизнь была прекрасна. Чудесен был сегодняшний вечер, а завтра его ожидали интересные полеты, а вечером новая встреча с Мариной.

До мятежных ли марокканцев ему или до тех подонков, которые сменили тюремную робу на униформу солдат Иностранного легиона и готовы служить хоть дьяволу — лишь бы платили побольше?

Но через несколько дней, когда радио сообщило, что генерал Санхурхо погиб в авиационной катастрофе, а мятеж, поднятый им, разгорается все больше, Андрей задумался: к чему это может привести и чем кончится? Вместо покойного Санхурхо мятежников возглавил генерал Франсиско Франко, прилетевший в Испанское Марокко с Канарских островов на самолете, который англичане предоставили этому махровому контрреволюционеру.

Франко начал действовать более решительно, с инквизиторской жестокостью расправляться с республиканцами, не заботясь о том, какой резонанс вызовет это в других государствах. Не пощадил он и недавних своих друзей, преданных Республике генералов и офицеров, среди которых были и его родственники.