Читаем Конец и вновь начало. Популярные лекции по народоведению полностью

Человек как существо биологическое относится к роду Homo. Для этого рода при его появлении на Земле было характерно довольно большое разнообразие. Это касается и тех видов Homo, которые мы, строго говоря, не вправе считать за людей, а именно: питекантропов и неандертальцев (Pithe-cantropus и Homo primigenius – по-латыни, но я буду называть их общепонятными русскими словами). Эти два вида отличаются от современного человека так же, как осел от лошади или собака от лисицы. Однако у нас и у них были общие черты, которые весьма и весьма нас роднят: эти первоначальные виды человека были тоже весьма агрессивны, имели технику и знали огонь и, кроме того, занимались каннибализмом – пожирали себе подобных, что другим животным несвойственно. Откуда они происходят и почему они исчезли? Я не могу сказать. Гипотез по этому поводу много, но они совершенно беспочвенны и ничем не подтверждаются.

Неандертальцы отличались от современных людей прежде всего ростом; они были коренастыми – 155–160 см (такие здоровые пузатые карапеты) – и очень сильными. Ноги у них были короткие, бегали они хуже, чем наши предки, но черепная коробка у них была больше, значит, больше пространства для мозгового вещества. Следовательно, они были умнее. Каменная техника у них была очень развита. Была и костяная техника, которая отрицалась до 30-х годов, но я сам лично выкопал в неандертальской стоянке костяную иглу. Значит, шить они умели.

Очевидно, у них была очень высокоразвитая техника из нестойких материалов, потому что они могли убивать даже пещерных медведей. Они любили заниматься коллекционированием. Коллекционировали черепа этих пещерных медведей и складывали их в своих пещерах. Жили ли они в этих пещерах постоянно или использовали их как музеи – сказать трудно. Я склоняюсь к тому, что они жили большей частью под открытым небом, а в пещерах – иногда, когда им было это необходимо. Но тем не менее огромные скопления черепов пещерного медведя – до 1000! – находятся в неандертальских пещерах.

Надо сказать, что пещерный медведь был раза в четыре больше, чем наш медведь; соответственно он имел лучшие психофизические качества – был более поворотлив, быстр, силен, вообще гораздо страшнее, чем наш современный медведь, на которого только самые смелые охотники выходили с рогатиной. На пещерного медведя выходить с рогатиной было бы бесполезно. Даже более слабый современный медведь-гризли, обитающий в Америке, настолько страшен, что индейцы считали охоту на гризли равной войне с соседним племенем и убийство гризли – подвигом, равным убийству вождя соседнего племени, а не просто воина. В настоящее время охота на гризли в США запрещается на том основании, что безопасно убить гризли можно только из снайперской винтовки, но это уже не охота, а просто расстрел. Если же вы пользуетесь обыкновенным нарезным оружием, стреляете с достаточно близкого расстояния, но не попали ему прямо в сердце и не сразу убили, то он вас догонит. А бегает он со скоростью лошади. То есть практически гризли, который слабее пещерного медведя, и сейчас при всей нашей технике не является объектом для охоты.

Каким же образом неандертальцы истребили пещерного медведя так, что его вообще не осталось? Очевидно, у них были для этого возможности. Какие? Мы не знаем. Но лучше не знать и признаться в этом, чем выдвигать какие-нибудь легковесные гипотезы, все объясняющие и распадающиеся при первом столкновении с практикой. Я думаю, что так целесообразнее. Оставим вопрос открытым.

Встречались ли неандертальцы с современными людьми? Да! В Палестине в пещерах – Схул, Кармел, Кафзех – найдены захоронения странных людей, которых Я. Я. Рогинский определил как метисов неандертальца и современного человека. Каким образом могли появиться такие странные метисы, при том что неандертальцы были людоедами, я не знаю. Но факт остается фактом – появились метисы, явно нежизнеспособные и не оставившие никакого потомства.

Последние данные раскопок в Крыму (они еще не опубликованы, мне рассказывал о них один украинский археолог) очень любопытны: найдены неандертальско-кроманьонские (кроманьонцы – это мы) слои, где, скажем, слой кроманьонский, затем слой неандертальский, и в неандертальском слое разбитые кости съеденных кроманьонцев, затем опять кроманьонский слой, затем опять неандертальский. То есть в Крыму шла какая-то жуткая борьба между видами Hominides, из которых одни (неандертальцы) исчезли без следа, другие размножились и населили Землю.

Несколько иначе обстояло дело на Дальнем Востоке, где существовал синантроп. Его останки нашли возле Пекина. Он ближе к современному человеку – монголоиду с уплощенным лицом, но тоже людоед и тоже достаточно большой. При этом следует отметить, что огонь знали и те, и другие, и третьи.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Павел I
Павел I

Император Павел I — фигура трагическая и оклеветанная; недаром его называли Русским Гамлетом. Этот Самодержец давно должен занять достойное место на страницах истории Отечества, где его имя все еще затушевано различными бездоказательными тенденциозными измышлениями. Исторический портрет Павла I необходимо воссоздать в первозданной подлинности, без всякого идеологического налета. Его правление, бурное и яркое, являлось важной вехой истории России, и трудно усомниться в том, что если бы не трагические события 11–12 марта 1801 года, то история нашей страны развивалась бы во многом совершенно иначе.

Александр Николаевич Боханов , Алексей Михайлович Песков , Алексей Песков , Всеволод Владимирович Крестовский , Евгений Петрович Карнович , Казимир Феликсович Валишевский

Биографии и Мемуары / История / Проза / Историческая проза / Учебная и научная литература / Образование и наука / Документальное
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней
История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Монументальный труд выдающегося британского военного историка — это портрет Севастополя в ракурсе истории войн на крымской земле. Начинаясь с самых истоков — с заселения этой территории в древности, со времен древнего Херсонеса и византийского Херсона, повествование охватывает период Крымского ханства, освещает Русско-турецкие войны 1686–1700, 1710–1711, 1735–1739, 1768–1774, 1787–1792, 1806–1812 и 1828–1829 гг. и отдельно фокусируется на присоединении Крыма к Российской империи в 1783 г., когда и был основан Севастополь и создан российский Черноморский флот. Подробно описаны бои и сражения Крымской войны 1853–1856 гг. с последующим восстановлением Севастополя, Русско-турецкая война 1878–1879 гг. и Русско-японская 1904–1905 гг., революции 1905 и 1917 гг., сражения Первой мировой и Гражданской войн, красный террор в Крыму в 1920–1921 гг. Перед нами живо предстает Крым в годы Великой Отечественной войны, в период холодной войны и в постсоветское время. Завершает рассказ непростая тема вхождения Крыма вместе с Севастополем в состав России 18 марта 2014 г. после соответствующего референдума.Подкрепленная множеством цитат из архивных источников, а также ссылками на исследования других авторов, книга снабжена также графическими иллюстрациями и фотографиями, таблицами и картами и, несомненно, представит интерес для каждого, кто увлечен историей войн и историей России.«История Севастополя — сложный и трогательный рассказ о войне и мире, об изменениях в промышленности и в общественной жизни, о разрушениях, революции и восстановлении… В богатом прошлом [этого города] явственно видны свидетельства патриотического и революционного духа. Севастополь на протяжении двух столетий вдохновлял свой гарнизон, флот и жителей — и продолжает вдохновлять до сих пор». (Мунго Мелвин)

Мунго Мелвин

Военная документалистика и аналитика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 3

Эта книга — взгляд на Россию сквозь призму того, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся в России и в мире за последние десятилетия. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Тем более, что исторический пример такого очищающего урагана у нас уже есть: работа выходит в год столетия Великой Октябрьской социалистической революции, которая изменила мир начала XX века до неузнаваемости и разделила его на два лагеря, вступивших в непримиримую борьбу. Гражданская война и интервенция западных стран, непрерывные конфликты по границам, нападение гитлеровской Германии, Холодная война сопровождали всю историю СССР…После контрреволюции 1991–1993 гг. Россия, казалось бы, «вернулась в число цивилизованных стран». Но впечатление это было обманчиво: стоило нам заявить о своем суверенитете, как Запад обратился к привычным методам давления на Русский мир, которые уже опробовал в XX веке: экономическая блокада, политическая изоляция, шельмование в СМИ, конфликты по границам нашей страны. Мир вновь оказался на грани большой войны.Сталину перед Второй мировой войной удалось переиграть западных «партнеров», пробить международную изоляцию, в которую нас активно загоняли англосаксы в 1938–1939 гг. Удастся ли это нам? Сможем ли мы найти выход из нашего кризиса в «прекрасный новый мир»? Этот мир явно не будет похож ни на мир, изображенный И.А. Ефремовым в «Туманности Андромеды», ни на мир «Полдня XXII века» ранних Стругацких. Кроме того, за него придется побороться, воспитывая в себе вкус борьбы и оседлав холодный восточный ветер.

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика / Учебная и научная литература / Образование и наука