Конец и вновь начало

Правда, римляне сделали несколько важных технических усовершенствовании, они провели клоаку — канализационную систему, использовав маленькую речку, которая так и называлась (с тех пор клоакой стала называться любая канализация), а с другой стороны, сделали водопровод. Раньше они обходились акведуками, т. е. ставили желоб на подпорках и по нему пускали чистую воду, которая все время обменивалась кислородом с атмосферой. Но в город-то акведуки не проведешь, да и грязь в городе, воздух плохой. Поэтому сделали водопровод. Они умели делать водопроводы, но со свинцовыми трубами. Вино также хранили в свинцовых сосудах, а других не было. Вода стала заражаться свинцовыми окислами. Вино портилось, и люди постоянно медленно отравлялись. Короче говоря, в Риме был очень тяжелый быт, который люди терпели, лишь бы бездельничать.

Таким образом, в инерционной фазе вся система превратилась в паразитическую, существовавшую за счет ограбления природы Средиземноморья и окрестных стран, в которые шла постоянная экспансия: Цезарь захватил Галлию, получил оттуда огромное количество золота и с помощью этого золота захватил власть в Риме; Помпей захватил Сирию; Антоний, женившись на Клеопатре, тем самым ввел в римскую систему Египет, который был оккупирован, после гибели Антония, Августом. Следовательно, к I в. создалась страна, которая ограничена была Рейном, Дунаем и Евфратом, — огромная страна. Природу спасало здесь отчасти лишь то, что население этой большой страны не превышало 50–52 миллионов человек,[143] т. е. такого перенаселения, как сейчас, не было, но при этом неэкономное расходование природных средств изменяло ландшафты: природные биоценозы упрощались и исчезали, расширялся антропогенный ландшафт мирового города, но ненадолго.

Этот противоестественный уровень развития урбанизации — синоним инерционной фазы, когда этнос, как Антей, теряет связь с почвой, на которой он вырос. На эту тему Джон Стюарт Коллинс в книге «Всепобеждающее дерево» пишет: «Святой Павел был прав, призывая гнев Божий на головы жителей Антиохии. Правы были и другие пророки, проклинавшие города. Но, поступая правильно, они руководствовались ложными мотивами. Суть греха была не в его моральной стороне, он относился не к теологии, а к экологии. Чрезмерная гордыня и роскошь не навлекли бы кары на людей; зеленые поля продолжали бы плодоносить, а прозрачные воды нести прохладу; какой бы степени ни достигли безнравственность и беззаконие, высокие башни не зашатались бы, а крепкие стены не обрушились бы. Но люди предали Землю, данную им Богом для жизни; они согрешили против законов земных, разорили леса и дали простор водной стихии — вот почему нет им прощения, и все их творения поглотил песок».[144]

Блестяще, но неверно! Безнравственность и беззаконие в городах прелюдия расправы над лесами и полями, ибо причина того и другого — снижение уровня пассионарности этносоциальной системы. При предшествовавшем повышении пассионарности характерной чертой была суровость и к себе, и к соседям. При снижении — характерно «человеколюбие», сначала прощение слабостей, потом небрежения долгу, потом — преступлений. А привычка к последним ведет к перенесению «права на безобразия» с людей на ландшафты. Уровень нравственности этноса — такое же явление природного процесса этногенеза, как и хищническое истребление живой природы. Благодаря тому, что уловили эту связь, мы можем написать историю антропогенного, т. е. деформированного человеком ландшафта, ибо скудость прямых характеристик природопользования у древних авторов может быть восполнена описаниями нравственного уровня и политических коллизий изучаемой эпохи. Именно динамика описанной взаимосвязи — предмет этнологии, науки о месте человека в биосфере.

А пока мы можем сделать жестокий, но логический вывод. То, что европейские эволюционисты называют «цивилизацией», а мы «инерционной фазой этногенеза», не так уж безобидно и прогрессивно. Оказывается, за все надо платить. И везде, где проходила инерционная фаза, цивилизация пилила сук, на котором сидела. Потому и является неизбежной следующая фаза, о которой ни один историк или географ не скажет доброго слова.

X. Когда надвигается тьма

СМЕНА ФАЗОВЫХ ИМПЕРАТИВОВ

Характеризуя инерционную фазу, мы уделили много места анализу тех неблагоприятных изменений, которые в этой фазе происходят в отношениях этноса с кормящим его ландшафтом.