Конец игре

В данный момент, однако, моя природа победила все мои самые лучшие побуждения. Наклонившись к ней, я прошептала: “О, я хочу этого”. Услышав в ответ ее затрудненное дыхание и прежде чем осознав, что именно я только что сделала, мой клитор дернулся от симпатии к ней. Отстранившись, я вежливо улыбнулась Ханне. “Я очень голодна и знаю, что мы не получим обеда еще несколько часов”.

Ханна моргнула, глядя на меня, и я смогла прочитать в ее осторожных глазах возбуждение. Отвернувшись к экрану, я заставила себя не реагировать на него. Это была не игра. Это была моя подруга.

“Я не видела этот фильм много лет”, - продолжила я, прежде чем Ханна успела сказать хоть что-нибудь. Мне хотелось перенести наш разговор обратно на более безопасное поле. “Это мой второй любимый фильм с Грейс и первый, из когда-либо увиденных мной”.

“Я знаю”, - ответила Ханна, и я вспомнила, что мы уже говорили о Грейс Келли. Я была рада, что она не смогла увидеть в медленно темнеющем кинотеатре, как мои щеки покраснели. “Окно во двор” навсегда останется моим любимым фильмом”.

Я улыбнулась Ханне. Она ответила на мою улыбку, отправляя толпу мурашек в забег по всему моему телу. Когда начался фильм, я обрадовалась, потому что его звук разрушил волшебство нашего взгляда и выдернул меня из тумана желаний. Чувства, которые она всколыхнула во мне, чертовски пугали меня, но я была безнадежно зависима от них.

Я посмотрела на ее руку, когда она протянула ее и взяла еще одну горсть попкорна. Представив, как эти тонкие пальцы прикасаются к моему телу, сжимают мою спину, когда я привожу ее к пику блаженства, я опустила глаза - мне было стыдно. А потом в моей голове мелькнула картинка того, как эти нежные запястья я удерживаю силой, прижимая к матрасу в жестоком захвате, и кровь моя застыла в жилах.

Мне нужно поговорить с ней. Я не могла допустить, чтобы наша дружба была разрушена самой моей природой.

Я с тупым усердием жевала попкорн, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на соли и масле, на Грейс Келли, мелькающей на экране передо мной, на любой мелочи, кроме Ханны, ее теплого присутствия рядом со мной, и на том, как кисти наших рук иногда встречались на пути к ведру с попкорном. Я чувствовала себя, как неуклюжий подросток, настолько была сосредоточена на этих двух руках, десяти пальцах и на интимных ощущениях от прикосновения ее нежной кожи к моей.

В середине фильма я отказалась есть попкорн, потому что больше не могла выносить постоянное блаженство, которое вызывали во мне прикосновения руки моей подруги. Я почувствовала себя немножко несчастной - так сильно желать быть с Ханной и знать, что я не могу быть с ней, и более того - это совершенно невозможно.

А то, что я держала ведро с попкорном у себя на коленях, стало для меня дополнительной пыткой, потому что на протяжении всего фильма рука Ханны двигалась взад и вперед возле меня. Я молила Бога, чтобы она наконец-то наелась, и вздохнула с облегчением после того, как она убрала ведро с моих колен на пол.

Мое облегчение улетело прочь уже через несколько мгновений, когда неуверенные пальчики робко подкрались и легли на мою ладонь. Я застыла под ними, разрываясь между желанием выдернуть свою руку или наклониться, чтобы поцеловать ее. В конце концов, я просто повернула руку ладонью вверх и нежно взялась за ее пальчики. Мне не хотелось поставить ее в неловкое положение, вытянув свою руку прочь. Я не могу так поступить с ней.

Нам нужно поговорить после фильма… или после ужина, как минимум. Я обязательно поговорю с ней. Она заслуживает того, чтобы знать, с кем общается.

Она заслуживает кого-то лучшего, чем я.

Глава 6.

Через четыре дня после того, как Ханна держала меня за руку в кинотеатре, я подцепила в баре блондинку. Я выбрала ее потому, что она напоминала мне Ханну.

Разговора с Ханной так и не получилось. Я попробовала начать его за ужином, а затем снова, когда везла ее домой. Блестящие карие глаза смотрели на меня с любовью, и эта неоспоримая привязанность заставила меня онеметь. Все поведение Ханны заставляло меня молчать, и все разговоры казались такими бесполезными.

У блондинки из бара - ее звали Мэнди - были разочаровывающие меня голубые глаза. Когда я увидела ее на другом конце барной стойки, я подумала, что глаза у нее были карими. Если зажмуриться, то я смогу представить себе, что ее волосы были немного длиннее и что она была не такой худой. Но когда я выводила ее на улицу, держась за руку, я отчетливо видела, что это не так.

Но я все равно хотела ее. Я хотела ее потому, что не могла иметь ту, которую действительно желала.

“Мне нравится пожестче”, - сказала она мне, когда мы пробирались в ее спальню. Кошка проскочила мимо наших лодыжек, убегая неизвестно куда. Пока мы держали путь в ее спальню, я даже не успела разглядеть квартиру, потому что была слишком занята, лаская ее рот своим языком.

“Правда? - прошептала я и, найдя сосок, крепко сжала его пальцами. - Так ты любишь трахаться?”