Конец игры

– Тогда ты выбрала на редкость мучительный способ для самоубийства. – Император с непонятной злостью резко поставил на стол недопитый бокал, который, не удержавшись, опрокинулся, и рубиновая жидкость лениво закапала на светлый ковер. Но Дэмиен, не обращая на это ни малейшего внимания, продолжил: – Ты хочешь знать, в чем заключается ритуал? Изволь. Со стороны все выглядит очень легко и просто. В специально отведенное для обряда помещение входит человек. В моем присутствии он четко и ясно говорит о своем желании вступить в Пятый род. И через минуту-две его выводят прочь. Пускающего слюни и несмышленого, словно новорожденного младенца. Потом все стандартно – обучение чтению, письму. Ритуал имянаречения. Грубо говоря, он словно заново рождается.

Дэмиен сделал паузу, что-то пристально разглядывая над головой девушки. Когда он вновь начал говорить, его голос звучал на удивление глухо и безжизненно:

– Самое интересное с человеком происходит в те две минуты, которые он проводит наедине со мной. Я знаю, тебе сильно досталось после схватки с пиратами на твоем родном острове. Но испытание, через которое ты прошла по воле Младшей Богини, – ничто по сравнению с ритуалом очищения. Помножь ту пережитую боль в десятки, нет, в сотни раз. Тогда, быть может, получишь слабое представление о сути обряда. Когда каждый миг превращается в вечность, наполненную болью. Когда боль составляет все твое существование. Когда больно не только дышать или думать – жить. Словно с тебя медленно сдирают кожу и обнаженную рану заливают жидким металлом. Но даже это не даст тебе полного представления о том, через что проходят несчастные.

Дэмиен отвернулся к столу, подхватил бутылку с вином и сделал несколько глотков прямо из горла. Эвелина удивленно вскинула брови, когда заметила, как мелко дрожат пальцы императора. Но благоразумно не стала прерывать его рассказ.

– К этому невозможно привыкнуть, – тихо произнес правитель. – Я провожу ритуал многие и многие годы. Но каждый раз после него долгое время не могу заснуть от кошмаров. Когда люди катаются передо мной по полу с пеной у рта, не в силах даже умолять о пощаде. Когда юные прелестные девушки, полные жизни и очарования, в один миг превращаются в жалкое скулящее подобие человека. Боль никого не красит, Эвелина. И я… Я не хочу, чтобы нечто подобное произошло с тобой на моих глазах. Я не хочу собственными руками подвергать тебя этому испытанию.

– Почему?

Вопрос сам слетел с уст девушки. Она испугалась своей смелости и тревожно замерла, выпрямившись на неудобном подоконнике. Но император молчал, поэтому Эвелина позволила себе чуть заметный вздох облегчения. Не услышал. Или не пожелал услышать. Но оно и к лучшему.

– Почему? – внезапно повторил император. – Странный вопрос. Неужели ты еще не догадалась, Эвелина?

Она смотрела в прозрачные глаза императора и понимала, что никогда в жизни не решится ответить на этот вопрос. Слишком диким казалось ей это предположение. Диким и совершенно невозможным.

– Я не могу запретить тебе прохождение ритуала, – сухо и каким-то официальным тоном произнес Дэмиен. – Каждый, кто войдет в этот день в храм, имеет право на вступление в род. Но… Во имя всех богов, Эвелина, не делай этого. Поверь, жизнь со мной не столь ужасна, чтобы обрекать себя на смерть. Хотя бы попробуй для начала.

Эвелина криво улыбнулась. Легко сказать – попробовать. Словно у нее есть выбор.

Дэмиен посмотрел на девушку и неодобрительно покачал головой, заметив ее красноречивую гримасу. Хотел было сказать еще что-то, но вдруг залился смертельной белизной, да такой, что лицо сравнялось по цвету с рубашкой, и опустился в кресло, цепляясь за левую сторону груди.

– Что с вами? – Девушка испуганно вскочила со своего места. – Вам плохо? Позвать кого-нибудь?

– Высочайшая Эйра… – прошептал император бескровными губами. – Она умерла. Только что. Но… Почему я не чувствую ее силу?

* * *

На другом конце города, в маленькой каморке на верхнем этаже одного из многочисленных трактиров в тот же самый момент Нор закатил глаза и рухнул в обморок. Его едва успел подхватить на руки Ронни, уберегая от падения. Маг с трудом дотащил безжизненное тело юноши до кровати и уложил его на смятое покрывало.

Это произошло так быстро, что Райя, стоявшая у окна и бережно оглаживающая уже заметно округлившийся живот, не успела закончить фразу.

– Я сама вправе распоряжаться своей судьбой! – раздраженно кинула она, поворачиваясь к комнате. Испуганно вскрикнула, увидев, что Нор, с которым она вела спор, лежит на постели.

– Тихо! – зло прошипел Ронни, вытирая пот, проступивший на лбу у юноши. – Не поднимай шума!

– Что… Что случилось? – растерянно проговорила девушка, делая шаг к кровати. – Что с ним?

– Эйра умерла, – обронил маг. И замолчал, видимо, считая, что сказал достаточно.

– Но получается…

Райя так и не завершила фразу. Как-то жалобно всхлипнула и осела прямо на пол, словно ноги отказались служить ей.