Конец игры

— Я — Канкнурт, гонитель бесов и прочих посторонних сил возле гробницы его величества императора Регерта, — провозгласил он, небрежно махнув дубинкой в сторону. Стоящее рядом дерево с треском надломилось и, шумя кроной, рухнуло наземь.

— А вы, я смотрю, люди непростые и пришли сюда неспроста.

— Ты прав, Канкнурт, — ответил Велвирт, — у каждого из нас есть вопросы к великому императору, но лишь один из нас может войти в гробницу.

— Уж это мне виднее, кто может войти, а кто не может, — ответил гонитель бесов, шевеля усами. — Я вижу… Я всё про вас вижу. Боя вашего причина из нашего мира пришла и только в нашем мире разрешиться может. А вы собрались решение в грубом мире мечам доверить.

Канкнурт уселся прямо в пустоте, словно на невидимую скамью и задумался, глядя перед собой огромными вытаращенными глазами. Никто не нарушал молчания.

— Вы оба войдёте во владения великого императора. И там, у ворот Регерта, решится ваш спор и завершится ваш поединок — поединок судеб и сущностей. А кто останется, сможет войти и к самому императору. Если сможет… А может, и не сможет. Вы в тайных искусствах искушены — про пилюлю "жизни-смерти" не мне вам рассказывать. Только тонкое тело может запретную границу пройти. А телу простому, грубому лучше и не соваться. Раньше вон по всему лесу скелеты валялись — всё хотели подкопаться да проковыряться, пока дубинкой не шмякнешь. Теперь перестали.

— Позволь спросить, Канкнурт, — вступил Сфагам, всегда ли ты сам жил в тонком мире?

— Не-е-т. Рождён я был человеком и жил в самом Каноре. И занятие у меня было преинтересное! Ни за что не догадаетесь! Вызывал я с того света духов жертв и свидетелей для показаний в суде. Против преступников. Не у всякого мага такие вещи получаются, а? Имел я девятый ранг по чиновной службе — это по тем ещё временам! Тогда чины почём зря не давали, не то что сейчас! И была у меня третья степень посвящения придворного мага. А потом меня отравили — уж больно многим моё занятие не нравилось. Вот тогда и взял меня Регерт в свою загробную свиту. А тех молодцов, что меня отравили, я на том свете встретил. Поговорили… Иногда и не только возле гробницы делишки находятся. Вот помните, лет триста пятьдесят назад принц Гентиар заговор раскрыл? Вроде как ни с того ни с сего?

— Помнить, не помним, но читать приходилось, — ответил Велвирт.

— Так вот, это я тогда ему во сне разъяснил, что к чему… Ладно, — хлопнул себя по коленям Канкнурт, — пять дней поста и подготовительных медитаций. Без этого просто помрёте и всё. Ну, да вы сами знаете. На шестой день утром получите по пилюле, и проведу я вас внутрь. А ты, малый, — обратился он к Олкрину, — будешь за телами присматривать. Когда кого закапывать — сам поймёшь. Так вот!

Гибкой пружиной гонитель бесов подскочил вверх, на миг застыл в воздухе и провалился в ослепительную прорезь в пространстве, светящийся силуэт которой затухал ещё несколько мгновений.

Сфагам достал из сумки пирамидальную металлическую чашу.

— Надо возжечь огни и почистить здесь тонкое пространство. Наши медитации должны быть глубокими.

Велвирт кивнул и достал свою такую же чашу.

Глава 4

Монотонный плеск волн за бортом и почти незаметное покачивание корабля сменились топотом ног по палубе, громкими выкриками и заметным изменением курса.

Гембра вновь глянула в прорезь. Берег был уже далеко. Белокаменный, пестрящий парусами порт Гуссалима теперь едва просматривался в серебристой дымке. Корабль совершал резкий поворот. Откуда-то сбоку выплыло нагромождение белых гладких беспорядочно разбросанных каменных глыб. Это был маленький вулканический островок, к которому Халгабер спешил подогнать свой корабль. Гембра собралась было опуститься на место, но, случайно кинув взгляд против солнца на другую сторону моря, где и небо и вода слились в ослепительной синеве, она увидела, и совсем близко, вереницу исчерченных золотыми лучами чёрно-лиловых силуэтов. Мучительно напрягая зрение, прижала она лицо к жёсткой просмолённой доске.

— Наши!… наши корабли идут! — крикнула она, наконец, срывающимся от волнения голосом.

— Ещё одни разбойники, — равнодушно парировал апатичный голос из темноты.

— Нету здесь наших. Пираты одни, — добавил другой.

— Вижу! Вижу императорский флаг! Военная эскадра идёт! — кричала Гембра, судорожно вытирая слезящиеся глаза. — Ага! Забегали, гады! — она, наконец, оторвалась от прорези.

Пленники зашевелились.

— За островами укрыться хотят. Я с рыбаками здесь часто ходил, — сказал смуглый пожилой мужчина в старой портовой робе.

— А мы что же, так вот сидеть и будем?! Вы как хотите, а я не собираюсь! — Гембра, не задумываясь, подскочила к люку и стала позади лесенки.

— Эй, вы там! — закричала она наверх, — сюда давайте, быстро! Течь в трюме!

Сверху послышались раздражённые голоса. Доски задрожали под тяжестью сапог. Через пару минут люк открылся. Гембра подалась назад подальше от потока яркого света.

— Ну что там ещё? Без вас тут мороки хватает!

— А ты сам посмотри! — ответил кто-то из темноты трюма.