Конец игры

Клов(так же). Я говорю себе… иногда: послушай, Клов, ты должен научиться страдать получше, чем ты это делаешь теперь, если ты и впрямь хочешь, чтобы тебя перестали наказывать… в один прекрасный день. Я говорю себе… иногда: послушай, Клов, ты должен быть здесь полнее, чем ты это делаешь теперь, если ты и впрямь хочешь, чтобы тебя отпустили… в один прекрасный день. Но я все равно чувствую себя слишком старым и все равно остаюсь слишком далеко, чтобы привыкнуть к чему-то новому. Ну что ж, значит, это так никогда и не кончится, значит, я так никогда и не уйду. (Пауза.) И вдруг, в один прекрасный день, все кончается, все изменяется, я ничего не понимаю, все умирает, или это я сам умираю, я ничего не понимаю, этого тоже не понимаю. Я расспрашиваю об этом слова, которые еще остались со мной: сон, пробуждение, вечер, утро. Они не могут мне ничего сказать. (Пауза.) Я открываю тюремную дверь и ухожу. Я настолько раздавлен, что вижу только свои ноги, — если, конечно, открываю глаза, — и немного черной пыли, сыплющейся у меня между ногами. Я говорю себе, что земля погасла, хотя я никогда не видел ее светящейся. (Пауза.) Когда уходишь, это получается само собой. (Пауза.) Когда я упаду, я заплачу от счастья.

Молчание. Клов идет к двери.

Хамм. Клов!

Клов останавливается, но не оборачивается. Пауза.

Ничего.

Клов снова начинает двигаться.

Клов!

Клов останавливается, но не оборачивается.

Клов. Это называется: красиво уйти со сцены.

Хамм. Благодарю тебя, Клов.

Клов(оборачивается, живо). Ах, прости, это я тебя благодарю.

Хамм. Это мы благодарим друг друга.

Пауза. Клов снова идет к двери.

И еще кое-что.

Клов останавливается.

Последняя милость.

Клов выходит.

Накрой меня простыней. (Длинная пауза.) Нет? Ладно. (Пауза.) Моя очередь. (Пауза.) Играть. (Пауза. Устало.) Старый эндшпиль проигранной игры, закончить ее наконец, чтобы проиграть. (Пауза. Более живо.) Посмотрим. (Пауза.) Ах да! (Пытается сдвинуть кресло с места, отталкиваясь тростью.)

В это время входит Клов. На нем панама, твидовый костюм, через руку переброшен плащ, в руках зонтик и чемодан. Клов останавливается у двери, и до самого конца так и стоит там неподвижно, устремив глаза на Хамма. Хамм отказывается от своих бесплодных попыток сдвинуть кресло.