Конец игры

— Пора идти спать..- сказал он, направляясь к двери. И его слова плыли над ее головой, как птицы.

Элли проснулась в своей кровати. Арочные окна были закрыты на затвор, но яркий дневной свет проникал через узкие щели.

Ей нужно было знать который сейчас час, сколько времени осталось Картеру, но когда она повернула голову, чтобы посмотреть на часы, рана на ее шее ужалила огнем, Элли застонала и повернула голову обратно.

Все случившееся нахлынуло на нее. Зои. Гейб.

Похоже на то, как проснуться после кошмара.

С большим усилием ей удалось сесть и повернуть свое тело, держа шею прямо.

Озадаченная, она посмотрела на свою одежду. Она была в пижаме — крови на руках не было. Кто-то — Изабелла догадалась она, — умыл ее и переодел, об этом было неприятно думать.

Но она ничего не помнила.

Что бы там ни дала ей медсестра, это ее просто вырубило.

Каждое движение причиняло боль, но она медленно встала. Дыхание вырвалось сквозь зубы.

Элли двигалась медленно, собирая принадлежности для душа, а затем вышла в коридор. В пустой ванной комнате она аккуратно приняла душ, стараясь не намочить повязку, оставив ее целой и невредимой.

После этого почистила зубы, изучая свое отражение в зеркале. Ее серые глаза оценивали трезво. Помимо повязки на шее, прошлая ночь не оставила никаких следов.

Незнакомый человек никогда бы не догадался, что она убила человека.

Быстренько одевшись, она устремилась вниз. Школа выглядела так же — элегантные высокие потолки и полированное дерево, мраморные статуи и хрустальные люстры. Все было так, как и должно быть.

Но с каждым шагом Элли понимала, что она изменилась. Она чувствовала себя другой. Как будто повзрослела на лет десять за прошлую ночь.

Никто и никогда не заслуживал смерти больше, чем Гейб. Но она не была ни судьей, ни присяжным. Вся серьезность того, что произошло не могла быть проигнорирована. Все может быть прикрыто — все улики уничтожены — но она всегда будет знать, что сделала.

Первый этаж был полон — ученики, охранники и учителя наодились в общей комнате. Элли повернула направо и направилась к офису Изабеллы.

Дверь в ее офис была закрыта, но Элли слышала голоса, доносящиеся изнутри.

Она громко постучала в дубовую дверь, с вырезанным замысловатым узором желудей, листьев и фруктов, знакомую ей, как собственные пять пальцев.

— Войдите.

Дверь распахнулась.

Изабелла сидела, откинувшись в кресле, держа телефон у своего уха. Когда она увидела Элли, то резко выпрямилась.

— Извини, Дом, — сказала она, — Элли здесь. Я должна идти.

Положив телефон на стол, она поспешила туда, где стояла Элли.

— Как ты себя чувствуешь? — Ее оценивающий взгляд прошелся по Элли, как будто ища новые травмы.

— Вы меня накачали. — Элли выстрелила в нее обвиняющим взглядом. — Я чувствую себя одурманенной.

— Прости. — Директриса произнесла это без малейшего сожаления. — Ты была измотана и шокирована.

Она жестом показала ей войти. — Заходи. Садись.

— Как долго я была в отключке? — спросила Элли. — Сколько времени осталось?

Изабелла не спросила, что она имела в виду.

— Семнадцать часов.

Дыхание Элли перехватило. Совсем нет времени. Меньше одного дня.

— Зачем вы меня накачали? возмутиласьа она, стараясь контролировать свой темперамент. — Я была в отключке шесть часов. Я могла бы помочь.

— Перестань, Элли. — Тон Изабеллы оставался ровным. — Ты бы никому и ничем не смогла бы помочь прошлой ночью. Ты до сих пор выглядишь слабой. Сейчас, пожалуйста. — Она указала на стул. — Садись.

Элли не хотела признавать, что ей необходимо сесть, но она чувствовала головокружение. Неохотно, она сделала, как ей было сказано.

Директриса суетилась в углу комнаты, где у нее хранился чай. Элли попыталась сосредоточиться на движениях рук. Но остатки наркотиков в крови заставляли ее мозг работать вяло.

— Что-нибудь произошло с прошлой ночи? — спросила она.

Изабелла покачала головой. — Новостей нет. Трансляция Картера по-прежнему отключена. Радж был на ферме большую часть ночи.

Она налила горячую воду в чашки, пар клубился облаком над ними. Элли посмотрела на нее на мгновение, готовясь к следующему вопросу.

— Натаниэль знает? О Гейбе, я имею в виду?”

Директриса протянула ей чашку чая в белой кружке с темно-синим гербом Киммерии на боку.

— Его отсутствие заметили. — Изабелла обошла стол и села на стул. — Кажется, у них нет идей, что с ним случилось.

Никто из них не использовал слово на букву “М”.

Элли сделала глоток чая. Он был сладким и крепким..

Она заставила себя подумать о том, как Гейб вел себя на крыше прошлой ночью -

то, что он хотел сказать о Натаниэле.

— Я не думаю, что Натаниэль знал, что Гейб намеревался сделать.

Брови Изабелы поднялись. — Объясни.

Элли передала разговор — критику в адрес Натаниэля.

— Для меня это звучало почти как будто он ополчился против Натаниэля. — Она нахмурилась, как будто размышляла над этим. — Бросил ему вызов.