Конец игры

Какого черта! С чего она решила, что у этого мозгокопателя не хватит умений написать игру? Она общается с этим человеком первый раз в жизни, и вдруг такое безграничное доверие. Только потому, что он покивал головой и сделал вид, что Эмберли ему небезразлична?

‒ Я пойду, ‒ девушка резко встала, едва успев подхватить с колен книги. Произнесла сдержанно и официально: – Спасибо за все. Рада была знакомству.

И почти сразу во внезапно сгустившейся тишине раздался щелчок, похожий на звук выключения кассетного диктофона. Оп-па, такие еще бывают?

Эмберли чувствовала себя так, словно босой ногой наступила на жирного таракана.

Зачем она вообще пришла сюда? Чего хотела? Книг полно в сети: поройся и найди любую. А звуки флейты Гамельнского крысолова… они… убивают.

Лишь бы Макфарлан не увязался!

Выскочив на улицу, Эмберли побежала, словно за ней гналась свора собак. Дальше, дальше, мимо щуплого паренька в надвинутом на лицо капюшоне, мимо каких-то парочек, мимо удивленных и безразличных, мимо старых и юных.

Вернувшись домой, Эмберли застала мать. Странно. Обычно в это время та уже находилась на работе. Неужели специально отпросилась, чтобы узнать, сдержала ли дочь обещание и как всё прошло? Но Таня флегматично помалкивала, лишь бросала короткие взгляды.

‒ А ты почему ещё здесь? ‒ первой заговорила Эмберли.

‒ Ну-у, ‒ загадочно протянула мать, ‒ сегодня особый случай. ‒ Но тут же призналась: ‒ Буду командовать официантами на приёме в одном богатеньком доме. И, думаю, это затянется до утра. Так что, видимо, сегодня тебе придётся ночевать одной.

Ну, всё! Вид у Тани был такой, будто она собиралась ляпнуть что-то заботливо-тревожное типа: «Но ты ведь не будешь бояться?» И, чтобы не допустить подобного, Эмберли торопливо воскликнула:

‒ О! Круто! ‒ Потом уточнила на всякий случай: ‒ В смысле, что тебя наняли. Наверное, и заплатят неплохо?

Мать скромно кивнула. Но потом, видно, не выдержала:

‒ А как у тебя дела? ‒ осведомилась вроде бы чисто формально, в ответ на интерес дочери, но тут же прокололась, поспешно добавив: ‒ В школе.

‒ Нормально, ‒ доложила Эмберли и не стала дожидаться новых вопросов. ‒ К твоему хвалёному психотерапевту я тоже сходила.

От снисходительных слов «твоему хвалёному» мать сразу напряглась, а ещё и заметно разволновалась.

‒ И?

‒ Он, и правда, ничего, ‒ Эмберли постаралась не выдать себя. ‒ Не то, что наша мисс Хетчет. Можно нормально поговорить.

‒ Он тебе понравился? ‒ Таня спросила с такой интонацией, словно от ответа дочери зависела, если не её жизнь, то душевное состояние точно.

И к чему такие страсти?

‒ Я же сказала, «он ничего», ‒ Эмберли качнула головой, поджала губы. ‒ Вполне. ‒ И, чтобы успокоить мать, даже добавила: ‒ Вообще, довольно приятный.

Она уже направлялась к лестнице, намереваясь подняться к себе в комнату, когда Таня её окликнула:

‒ Эм!

Она развернулась.

‒ Что?

‒ Эм, ‒ повторила мать.

Эмберли ждала продолжения, но та молчала. Только смотрела как-то странно, и выражения на её лице стремительно менялись от решительного к растерянному.

‒ Ну что, ма?

Таня стиснула зубы, потом сглотнула и выдохнула:

‒ Знаешь, Эм. Этот Макфарлан, психотерапевт… Нейтан…

Она что, собралась перечислить все его характеристики? Учёную степень и цвет глаз, потом ещё марку машины?

‒ Это он. Он ‒ твой отец.

28 Эмберли

Сообщив столь грандиозную новость, мать не придумала ничего лучшего, кроме как, виновато пробормотав «Ой! Мне уже пора!», поспешно смыться в неизвестном направлении. В каком там богатеньком доме она будет работать всю ночь, Таня уточнить не удосужилась, а позвонить ей за неимением телефона Эмберли не могла. Хотя очень хотелось: позвонить и высказать! Много чего! Но пока в голове, сшибая друг друга, метались бесконечные: «Чёрт! Чёрт! Чёрт!»

‒ Чёрт! ‒ последнее Эмберли выкрикнула уже на весь дом. А потом простонала: ‒ О, бо-же.

Это ж получается, что она практически исповедалась перед ОТЦОМ, но отнюдь не святым, а самым простым, её собственным. Выложила ему то, что никому другому никогда не рассказывала. А мать… ааааа!

Мать, конечно, да. Как всегда – исподтишка. Не думая о последствиях. Вообще ни о чём не думая! И как она могла хорошо учиться в школе, если у неё мозги набекрень, если она, не включая их, предпочитает действовать чисто на эмоциях?

А Макфарлан? Он тоже был в курсе, потому и рассматривал с неподдельным интересом, усиленно старался впечатлить и понравиться. Ему-то Таня наверняка всё рассказала. В присутствии приятного ей мужчины она сразу превращалась в половую тряпку и соглашалась на всё. А Эмберли, как всегда, досталась роль пешки или подопытного кролика, с которым никто никогда не считался.

Но больше у них такой номер не пройдёт: ни у Тани, ни у вновь обретённого папочки. Да и с таким раскладом вероятность того, что он может оказаться разработчиком игры, еще больше. Быть может, он давно мечтал познакомиться с родной доченькой, размышлял, что да как – вот и подсадил на крючок, как форель. Черт!