Конец игры, или личные счеты Кремнева

— У них есть все, что нужно для работы, — сухо ответил генерал Зубов.

— Ясно. — Рокотов затянулся сигаретой и швырнул окурок в траву. — А теперь скажи: ты кого-нибудь отправил к Кремнёву?

Зубов покачал головой:

— Нет.

— То есть — ты просто отдал Егора на съедение своим подельникам?

— Я предпочитаю называть их бизнес-партнерами, — с холодной усмешкой поправил начальника Зубов. — И хватит трепаться. Вы хотели выяснить отношения? Я к вашим услугам. Покончим с этим скорее.

— Я готов, — пожал плечами Рокотов.

Зубов чуть качнул стволом пистолета:

— Отойдите от машины на два шага.

Рокотов повиновался. Зубов подошел к «опелю», схватил за шиворот Лямина и рывком поднял его на ноги. Затем, держа в поле зрения генерала Рокотова, открыл дверцу и швырнул связанного Лямина на заднее сиденье.

Лямин в продолжение всего действа не произнес ни слова. Похоже, с момента появления Рокотова он избрал для себя роль простого наблюдателя.

— Лежи смирно, — приказал ему Зубов. — Увижу, что пытаешься выбраться или освободиться, пристрелю.

Лямин и на этот раз ничего не ответил. Зубов захлопнул дверцу машины и повернулся к генералу Рокотову.

— Начнем? — сухо сказал он.

— Сразу, как только ты уберешь ствол, — ответил Рокотов.

Зубов покосился на пистолет, подумал секунду и положил его на крышу автомобиля. Затем отошел на пару шагов от машины и сказал:

— Теперь я без оружия. И я с удовольствием сделаю из тебя отбивную. Если б ты только знал, как мне ненавистна твоя физиономия. Если б ты знал, сколько раз я представлял себе, что сижу в твоем кресле.

— Вот этого уже никогда не будет. Ни кресла, ни свободы.

— С первым согласен. А вот насчет второго — это мы еще посмотрим.

Рокотов хотел что-то сказать, но Зубов ринулся в атаку. Налетев на Рокотова, он ударил его правым кулаком в подбородок, намереваясь завершить атаку левым апперкотом. Однако Рокотов — худой, морщинистый, высохший, как сухофрукт, — каким-то непостижимым образом сумел увернуться.

Не найдя опоры, кулак Зубова ковырнул воздух, а плечо его провалилось вперед, лишая корпус равновесия. Зубов почувствовал, что падает. В следующее мгновение Рокотов встретил его резким, хлестким ударом в челюсть.

Тело генерала Зубова резко распрямилось и на мгновение застыло. Рокотов шагнул вперед и ударил еще раз — спокойно, расчетливо, без суеты.

Второй удар сбил Зубова с ног. Зубов попытался встать, но третьим ударом Рокотов пригвоздил его к земле.

— Нокаут, — объявил он, выпрямляясь. Затем сунул два пальца в рот и оглушительно свистнул.

За деревьями во тьме вспыхнули белые глаза фонариков. Пять, десять, пятнадцать… Кольцо из фонариков сжималось. Однако еще до того, как вся опергруппа замкнула кольцо, двое оперативников уже стояли рядом с Рокотовым.

Полковник Козырев подбежал к генералу и взволнованно спросил:

— Владимир Тимофеевич, с вами все в порядке?

— Да, Игорь Иванович, я в порядке.

— Товарищ генерал, ну что за ребячество? Зачем вам понадобилось это шоу?

Рокотов улыбнулся, блеснув по тьме полоской белых зубов.

— Хотел доказать себе, что я все еще чего-то стою. И, как видишь, доказал.

— Но ведь у вас больные суставы! И сердце… Он мог вас покалечить и даже убить.

Рокотов положил Козыреву руку на плечо и с шутливым пафосом произнес:

— Запомните, полковник, иногда мужчина должен рисковать. Даже если ему шестьдесят лет.

— Но…

— Хватит. — Рокотов убрал руку с плеча своего адъютанта-секретаря. — Или хочешь продолжить дискуссию на ринге?

— Спасибо, но я воздержусь.

Рокотов засмеялся. Он выглядел так, словно помолодел на десять лет.

— Стоять! — крикнул вдруг кто-то из оперативников.

— Оружие на землю! — заорал второй.

Рокотов и Козырев обернулись. Генерал Зубов стоял у машины с пистолетом в руке и затравленно смотрел на окруживших его оперативников.

— Ч-черт, — выдохнул Рокотов. Он шагнул к кольцу оцепления и крикнул на ходу: — Зубов, кончай дурить! Ты проиграл!

— Это твое мнение, и мне на него плевать! — крикнул из-за голов оперативников Зубов.

— У тебя что, генерал, совсем крыша съехала? А ну, парни, расступись!

Оперативники не шелохнулись, лишь удивленно и вопросительно посмотрели на полковника Козырева, семенящего за Рокотовым.

— Не понял. Вы что, бойцы, оглохли? — гневно проговорил Рокотов.

Оперативники расступились, давая генералу пройти в кольцо окружения и по-прежнему держа Зубова на мушке. Генерал Рокотов медленно подошел к Зубову и протянул руку:

— Дмитрий Алексеевич, отдай пистолет. Ты уже много бед натворил, не усугубляй своего положения.

Зубов ощерился.

— А что, есть куда усугублять? — иронично поинтересовался он.

— Конечно, — убежденно ответил Рокотов. — Вспомни о жене. Вспомни о своем сыне. Ну, давай — не дури. Отдай ствол.

Рокотов снова протянул руку.

— Ну? — мягко сказал он.

Зубов попятился и уперся спиной в машину. Глаза его нервно перебегали с одного лица на другое.

— Пойти под трибунал?.. — проговорил он почти истерично. — Под вспышки фотоаппаратов?.. Чтобы сын увидел меня за решеткой?.. Нет!

Зубов вскинул пистолет к виску, но выстрелить не успел. Его руку перехватила другая рука — более жесткая и умелая. Громыхнул выстрел.