Конец игры (ЛП)

Рикки проследил за его взглядом. Сквозь темноту и все еще кружащийся снег он мог разглядеть силуэты человека и собаки. Человек не был особенно высоким и двигался не очень быстро. Но они шли в этом направлении — расстояние около пятидесяти метров — и собака спокойно трусила рядом. Рикки мог видеть только очертания ствола пистолета, висящего на груди человека. Рикки обнаружил, что затаил дыхание, не сводя глаз с этих странных фигур, появляющихся из темноты. С дурным предчувствием он подумал, не был ли это водитель, что пришел сюда, чтобы прикончить их. Но водитель был выше, и его походка была совсем другой.

Из двух огнестрельных ранений медведя сочилось много крови. Она топила окружающий снег. Рикки внезапно ощутил укол грусти из-за того, что это удивительное существо лишилось жизни, хотя оно было готово убить его. Но его внимание было приковано к фигуре, находившейся теперь в двадцати метрах от него. Он видел одежду немного лучше. На человеке была меховая шуба, очень похожая на шкуру мертвого медведя, и тяжелая шапка, засыпанная рыхлым снегом. Винтовка, которая только что произвела два выстрела, выглядела старой и небрежно висела на груди. Собака словно светилась в темноте, ярче и белее снега. Рикки прищурился сильнее. Это точно был не водитель. И он не думал, что это была полиция, потому что их было бы больше, и они подняли бы оружие.

Когда фигура оказалась в десяти метрах и Рикки смог разглядеть лицо, его ждал еще один сюрприз. Это была девушка с черными прядями волос, торчащими из-под шапки, и худощавым лицом с острым носом. Трудно было точно сказать, сколько ей лет, но Рикки не считал, что она намного старше его. Собака была похожа на хаски, с шокирующе белым мехом.

Девушка подошла к медведю, которого небрежно пнула ногой. Не глядя ни на Рикки, ни на Зака, ни на Малкольма, она прокричала сквозь заснеженный воздух:

— Вам повезло, что я оказалась поблизости, — она говорила очень медленно, с ярко выраженной американской протяжностью. — Этот старый медведь вас убил бы, — собака послушно села рядом с ней, когда она вытащила очень большой охотничий нож. — Что вы вообще делаете в этих краях? — спросила она, наклоняясь и мастерски вонзая нож в брюхо медведя.

Рикки и Зак поднялись на ноги.

— Мы, э-э, мы заблудились, — осторожно сказал Рикки. У него было отчетливое ощущение, что собака набросится, если девушка скажет ей.

Девушка цинично фыркнула.

— Конечно, заблудились, — сказала она, осторожно разрезая живот мертвого медведя.

— Мы, э… мы пытаемся навестить наших бабушек и дедушек.

Их легенда для прикрытия звучала довольно неубедительно здесь, в глуши, и была встречена недоверчивым взглядом девушки. Она взглянула на Малкольма.

— Что насчет того? Он мертв?

Ее слова были как удар током. Рикки и Зак бросились туда, где лежал Малкольм. Зак проверил пульс, а Рикки поднес руку ко рту, чтобы проверить дыхание. Когда он это сделал, глаза Малкольма открылись.

— Холодно, — прошептал он.

— Отведи его к огню, — приказал Зак. Они схватили друга и быстро потащили его туда, где быстро угасал их маленький костер. Они положили его на землю, затем Рикки осторожно начал разводить огонь сильнее, а Зак пытался усадить Малкольма. Все это время странная, одетая в мех девушка продолжала тихую, эффективную резню медведя.

Через пару минут она подошла к ним, собака бежала рядом с ней. Обеими руками она что-то держала. Только когда она приблизилась к огню и его оранжевому свету, Рикки увидел, что это блестящий, кровоточащий орган. Ее руки и мех были перепачканы кровью. Она протянула его, будто преподносила подарок.

— Что это? — спросил Рикки.

— Печень.

— Не фанат, если честно.

— Значит, ты никогда раньше не был голоден, — девушка огляделась, посмотрела на снежную метель. — В такую ​​погоду, — сказала она, — ты должен поесть. Держи, — не дожидаясь ответа, она протянула печень Рикки. Она оказалась тяжелее, чем он ожидал, и его кожу покалывало от теплой влажной плоти. Девушка осмотрела то, что осталось от их дров, затем вытащила из-под шкуры свой охотничий нож и мастерски вырезала три тонких палочки. Каждая была прямой, около тридцати сантиметров в длину, а две имели раздвоенный конец. Она вкопала их в снег прямо возле костра, раздвоенным концом вверх, а оставшуюся палку повесила между ними, чтобы получился небольшой вертел. Пока Рикки держал печень, она начала отрезать от нее тонкие ломтики. Отрезав шесть, она нанизала их на палку. Кровь капала с ломтиков на землю, и мясо начало шипеть. — Отдай моей собаке остаток этой печени, и у тебя будет друг на всю жизнь, — сказала девушка.

Рикки положил оставшуюся печень на снег, вытер окровавленные руки об одежду.

— Можно, Снежок, — сказала девушка. Очевидно, собаку звали Снежок. Он подбежал к свежей печени, оттащил ее на несколько метров от них и начал есть. Рикки заметил чрезвычайно острые зубы.

— Как тебя зовут? — спросил Рикки.

Она бросила на него взгляд, полный подозрений.

— Какая разница?

— Никакой. Я просто спрашиваю.

Она фыркнула.

— Таша, — сказала она.