Конец империи

— Ну, что‑то вроде того, — кивнул Сэм. — Возможно, нужно просто повнимательнее рассмотреть то, что мы уже имеем. Как следует повертеть в руках, чтобы найти правильное освещение.

— Откуда начнем? — спросила Синд.

— А почему бы не начать с самого элемента? — ответил Сэм. — С Антиматерии‑Два.

— Если бы это было золото, железо или даже империум‑X, — сказала Синд, — у нас бы не было проблем, мы бы знали, где искать. Помогли бы законы планетарной геологии и еще каких-нибудь наук.

— Это уже интересно, — заметила Хейнз. — Иными словами, Антиматерия‑Два не имеет аналогов в природе.

— Возможность номер один, — перебила ее Синд, — заключается в том, что АМ‑2 прибывает к нам из какого‑то не открытого еще уголка вселенной. Он известен только одному Императору. Эту идею я уже рассматривала, и у меня ничего толкового не получилось. Разве что я обнаружила совсем старые и бесполезные следы.

— А как насчет другой вселенной? — предложил мечтатель Сэм. — У которой нет ничего общего с той, о природе которой нам почти все известно.

— Я не хочу показаться невежливым, — начал Стэн, — но с моей точки зрения, те, кто увлекается теорией альтернативной вселенной, немного не в своем уме. Современная наука утверждает, что подобного явления не существует.

Лайза Хейнз немного оживилась.

— В папках Махони про это что‑то было. Только я, когда читала, не обратила особого внимания.

— А что он‑то мог про это знать? — спросил Стэн.

— Ничего особенного, — ответила Хейнз. — Ему показался невероятно интересным тот факт, что Император делал все возможное, чтобы растоптать теорию альтернативных вселенных и помешать исследованиям на эту тему. Нескольким весьма выдающимся ученым подрезали крылышки за то, что они осмелились сунуться в эту область.

— Похоже, пришла пора проснуться, — объявил Стэн, — и обратить внимание на самые странные из идей Яна.

— Например, на вопрос бессмертия? — рассмеялась Хейнз.

— Угу, точно. Возможно, эти вещи взаимосвязаны.

— Вот эта мысль мне нравится, — обрадовался Сэм. — Одно решение сразу для двух проблем. Как правило, именно так и возникают прорывы к новому.

— Это и искал Кайс, — напомнила Синд. — И сумел очень близко подобраться к решению загадки.

— Не знаю, как Императору удается проделывать этот трюк, — проговорил Стэн. — Он умирает. Потом возвращается. Пока не станем брать во внимание предположение Хейнз о том, что на этот раз мы имеем дело не совсем с той же самой личностью. На время отложим это в сторону и постараемся придерживаться тех фактов, что известны нам наверняка. Во‑первых, каждый раз, когда Император исчезает, по словам Махони, он отсутствует три года. В последний раз его не было шесть лет, но пока забудем об этом. Так вот, в течение трех лет о нем не поступает никаких известий, никто не слышит об Императоре и не видит его. Значит, должно быть место, где он прячется. Причем это настолько надежное убежище, что его никому не удалось обнаружить — с этой неприятной истиной придется смириться — вот уже несколько тысяч лет. Во‑вторых, Антиматерия‑Два поступает из такого же абсолютно надежного секретного места. Тайный Совет, к своему несчастью, в этом убедился.

— Было бы полнейшим идиотизмом пользоваться двумя разными тайниками практически для одной цели, — заметила Синд.

— Вот что определенно можно сказать про Императора, — заявила Хейнз, — так это то, что он не дурак.

— Значит, обнаружив одно, — подытожил Стэн, — мы найдем и другое.

— Я не совсем понял: как мы относимся к идее альтернативной вселенной? — поинтересовался Сэм.

— А почему бы не отнестись к ней всерьез? — пожав плечами, ответил Стэн.

— На самом деле для наших целей она подходит даже лучше, чем многое другое, — сказал Сэм. — Императору нужен вход и выход. Иными словами, дверь. Ворота между вселенными.

— И что? — не понимая, куда клонит Сэм, спросил Стэн.

— Если я еще не все забыл из курса физики, который мне читали на последнем курсе в университете, — продолжал Сэм, — вокруг ворот, о которых мы говорим, должны возникать какие‑то необычные космические явления. Разрыв континуума — кажется, это так называется.

Стэн понял.

— Наконец‑то мы заговорили о явлении, которое можно измерить. А не о каких‑то невероятных, не существующих в природе землях и призрачных идеях. Если в космическом пространстве возникает некий сигнал, у нас есть возможность его обнаружить.

— Только неизвестно, в какую сторону смотреть, — объявила Хейнз. — Вселенная огромна. Можно всю жизнь искать один-единственный сигнал.

— А вот в этом я не уверена, — перебила ее Синд.

Все повернулись к ней, надеясь, что хоть на этот раз им повезет.

— Кайса интересовало несколько мест, и часть из них он не успел проверить. Кайс подозревал, что именно там расположены промежуточные станции на пути Императора, когда тот возвращается к нам. Мои компьютерные программы подтверждают правильность его предположений. Все совпадает.

— Я считаю, что нужно соотнести твои данные с теми, что собрал Махони, — сказала Хейнз. — Ян много занимался этой проблемой.

— Отличная идея, — кивнула Синд.