Конец Империи

Мон, Окси и Акбар составили план и незадолго до рассвета уже готовы были сделать перерыв, чтобы несколько часов поспать, перед тем как привести его в действие и подробнее изучить намерения Империи. А потом пришел вызов от Сондива Селлы: «Включите „Новости Голосети“».

Первое, с чем Вартол обратился к толпе — и, благодаря охвату сети, ко всей цивилизованной Галактике, — звучало следующим образом:

«Империя найдена».

При этих словах сердце Мон Мотмы замерло в груди.

«Что? Как? Откуда он мог знать?..»

В данный момент «Новости Голосети» повторяют его речь уже в третий раз. Его имя у всех на устах, его популярность растет.

«Канцлер Мон Мотма, — говорит сенатор Вартол с экрана, — выяснила, где скрывается основная часть имперских сил, а именно — в окрестностях Неизведанных регионов на далекой планете под названием Джакку. — Далее следует обвинение: — Вы не знали этой информации, как не знал ее и я, поскольку Канцлер хранила ее, будто змея, сторожащая драгоценное сокровище. Почему она ничего не сказала? Что она собиралась делать с этими сведениями? Если Новая Республика намерена стать свободной от коррупции и власть в ней действительно принадлежит гражданам Галактики, разве в ней не должно быть полной прозрачности и подотчетности? Тайны раскалывают общество. Моя цель — разрушить эту стену секретности, друзья мои. Мы должны стать партнерами в этом деле!»

Толпа радостно кричит, восхваляя риторику того, кто изображает спасителя. Народ же любит вестись на красивые обещания, разве нет?

Вартол продолжает расписывать все, что намерен сделать на посту Канцлера: прозрачность, сильная централизованная армия, политика, гарантирующая, что «будет услышан голос каждого».

«Теперь мы знаем, где Империя, и мы должны действовать. Канцлер хочет, чтобы мы сидели сложа руки. И с каждым мгновением, пока она тянет, Империя становится сильнее, словно зараза, которую мы думали, что победили. Но если не усилить лечение, болезнь вернется снова. Она вновь нанесет удар, как нанесла удар по Чандриле. Можем ли мы позволить себе надеяться на мир, не закончив войны? Можем ли мы позволить, чтобы судьба нашей зарождающейся демократии находилась в столь нерешительных руках? Не думаю, друзья мои…»

— Выключи, — говорит Канцлер.

Окси выполняет ее просьбу.

— Абсурд, — заявляет Акбар мрачнее и громче обычного. Канцлер лишь недавно вновь начала общаться с Акбаром — он и Лея все еще считаются своего рода политическими изгоями из-за их действий на Кашиике. Хотя их усилия обеспечили Новой Республике столь необходимую победу, их все еще воспринимают как мятежников. Сейчас, однако, она рада, что Акбар здесь и остается голосом стабильности и разума. — Эту информацию вы получили меньше суток назад, — продолжает он. — Просто невозможно — не говоря уже о том, что даже неэтично, — немедленно сообщать Галактике о том, что стало известно нам. Это привело бы к хаосу.

— Хаос и так последует, — говорит Окси. — Спасибо сенатору с Ориша.

— И ничто из этого не объясняет, откуда он вообще узнал, — замечает Мон. Она опасается худшего — утечка исходит от кого-то из ее окружения. Но от кого? Окси почти все время была здесь, лишь изредка отлучаясь поесть или проведать детей и тука-кошку. Могла ли это быть она? Конечно, это не Акбар, хотя на Кашиике он пошел против воли Мон Мотмы. Мог ли он втихомолку поддерживать претензии сенатора Вартола на пост Канцлера? Маловероятно. Да, адмирал — воин, однако теперь он предан делу мира. Война — лишь средство для достижения цели, но, судя по тому, что говорит Вартол, средство это постоянное и нескончаемое; по его мнению, мир должен поддерживаться сильной армией и готовностью развернуть ее в любой момент, даже после того, как Империи не станет. Мон же хочет коалицию армий, союзного мирного договора, к которому могли бы присоединиться те или иные системы, чтобы поддержать друг друга в случае опасности. И Акбар поддерживает ее мечту.

Тогда кто остается?

Лея? Хан? Нет. Тот парнишка, Теммин? Или бывший имперец?

Возможно. Они определенно хотели действовать как можно быстрее, особенно мальчик, страдающий от юношеских порывистости и наивности.

Его мать пропала. Его отец — враг, едва ее не убивший. Юношу вполне могла привлечь фигура наподобие Вартола. Мон напоминает себе о бдительности. Возможно, пареньку не следует доверять.

Она снова пытается сжать кулак. Пальцы кажутся ей мягкими и далекими, словно они принадлежат кому-то другому.

Внезапно она разражается словами, полными вымученного оптимизма:

— Все нормально. Растущая демократия неизбежно полна изъянов. Не стоит ожидать, что политика — чистое дело, и сегодня нам об этом напомнили. Хватит оглядываться назад. Будем смотреть вперед.

— Нужно как-то реагировать, — говорит Окси.

— И боюсь, чем скорее, тем лучше, — добавляет Акбар.

— Похоже, даже на несколько часов сна рассчитывать не приходится, — обреченно вздыхает Мон. — Я немедленно начну работать над ответным словом. Окси, свяжись с «Новостями Голосети» — пусть готовятся к моему заявлению. А вы, адмирал…