Конец каменного века

Наконец, третья фундаментальная черта — само направление прогресса в том виде, в каком он понимался до сих пор. Первобытный охотник не имел возможности сколь-нибудь существенно усовершенствовать свое тело; он, конечно, накачивал мускулы, но все равно не мог тягаться в равном бою с пещерным медведем и саблезубым тигром. Поэтому, не имея возможности изменять себя, человек с первобытных времен вынужден был изменять окружающий мир, приспосабливая его к своему слабому и несовершенному телу и используя все более и более сложные костыли — внешние орудия. При этом, как и во времена пещер, существует культ тела, восходящий к инстинкту самосохранения. Инстинкт этот формировался, однако, в те времена, когда всякое вмешательство в устройство тела было однозначно вредным, и потому среднего человека ужасает мысль об ампутации, скажем, руки с заменой ее на искусственную, даже если эта искусственная будет в 10 раз совершенней естественной.

Итак, современный человек по сути своей ничем не отличается от пращура из каменного века; вся разница сводится лишь к использованию более сложных орудий труда. «Ну и что? — спросят консерваторы. -До сих пор мы обходились прогрессом технологий без прогресса человека, пусть так будет и дальше.»

Не будет. Потому что каменный век кончается на наших глазах. Все три фундаментальные составляющие исчерпали себя.

Мораль уже не может эффективно служить сдерживающим и направляющим фактором. Люди либо вовсе отказываются от навязываемых догм, либо с легкостью меняют одну их систему на другую. История XX века, с ее десятками миллионов убитых и замученных, с торжеством самых кровавых режимов в истории, наглядно доказала это. И доказывает и сейчас, когда совершается нечто похуже войн — когда мораль обращается против науки, против цивилизации. Запреты на исследования в области клонирования — это больший позор XX века, чем все кровавые диктаторы. И ведь речь пока идет только о копировании природных аналогов. Что же будет, когда речь пойдет о генной инженерии и киборгизации? А необходимость этих технологий очевидна, ибо, не говоря уже о несомненной выгодности улучшения собственного тела, путь изменения мира без изменения человека также пришел в тупик. Продолжительность жизни оказывается слишком низкой для усвоения необходимых знаний, скорости — слишком высокими, потоки информации — слишком большими. Отдельная проблема — генетическое вырождение, ведь, развив медицину, человек прекратил естественный отбор, и генетические «сорняки» рано или поздно задушат «основную культуру», если не бороться с этим генноинженерными способами. Но, разумеется, изменения должны затронуть не только тело. Если люди не перестанут «голосовать сердцем», если на смену страстям, с одной стороны, и морали, с другой, не придет разум и здравый смысл — не спасут никакие высокие технологии. Дикарь с атомной бомбой — это вам не дикарь с дубиной…

Итак, человечество подошло к черте, за которой — или радикальное изменение с выходом на качественно новый уровень, или гибель (в лучшем случае — стагнация с постепенным откатом назад и репрессивным подавлением всех попыток прогресса). И процесс этого изменения уже начался. Движущей силой этой революции (вероятно, самой значительной со времен появления homo sapiens) являются информационные технологии. Большинство людей еще не осознают, что именно происходит на наших глазах, рассматривая компьютеры просто как еще один из многочисленных костылей, на которые опирается первобытный человек со времени своего выхода из пещер. Как очередной товар, продавая который, наш дикарь может заполучить три кабаньи ноги вместо двух (хотя куда ему три, он и одну-то не съест!) О пессимистическом сценарии развития событий я уже писал («Компьтерра» #197, «Гонки на вымирание?») — при нем сохраняются первобытные парадигмы и компьютер превращается в вариант свистнувшего рака из превосходного рассказа Тэффи «Когда рак свистнул» (силу, призванную удовлетворить желания каждого, но в результате несущую вред всем, кроме наживающейся на ней корпорации). Рассмотрим же теперь оптимистический вариант. А он состоит в том, что компьютеры не просто входят в повседневную жизнь, не просто становятся необходимым инструментом и объектом купли-продажи, а — происходит интеграция человека и компьютера, сначала культурная, а потом и физическая (киборгизация). Несомненно, что успешное течение этого процесса разрушит парадигмы каменного века.