Конец, который она заслужила

Первый в дом вошёл Марк. Проверив обстановку, он с грохотом плюхнулся на деревянный, позеленевший стул.

Сколько бы мы ни пытались отмыть накопившуюся грязь и плесень, всё оказывалось напрасным. Через неделю появлялись первые чёрные пятна на вещах.

– Стёкол в оконных рамах нет, а запах тухлой свинины всё ещё не выветрился, – крикнул Марк внутри дома, и рассмеялся.

Я закатила глаза.

Низкий голос с хрипотцой не должен быть таким приятным для слуха. От его голоса, как и от самого парня, исходила мужская сила. Властная энергетика.

Рома засмеялся вслед за другом. Обнял меня за талию прохладной рукой, и подтолкнул внутрь дома.

Звук медленных, но тяжёлых шагов Полины, раздавался позади.

Сегодня на Полине громадные коричневые мартинсы, и серые бриджи до колен. А также майка, что была ей не по размеру: под тонкой вещью не скрывался жирок. А кружева, неаккуратно пришитые к воротнику, нелепо двигались на большой груди при каждом движении.

Когда Полина трезвая, она молчалива, и чтобы разговориться, девушка с выбритыми висками, вынула из спортивной сумки 4 бутылки пива.

– Тебя так и не спалили преподаватели? – поинтересовался Марк, постукивая подушечками пальцев по иголкам кактуса, что стоял на остатках подоконника.

Суровый парень.

Это зелёное растение стояло здесь с самого начала, как мы оккупировали это место. По виду кактус чувствовал себя хорошо в подобных условиях.

Полина освободила бутылки от крышек с помощью своей любимой открывашки в виде головы лошади. Сделала глоток, тихо рыгнула, и лишь после этого ответила Марку:

– Палили пару раз, – спокойно начала она. – Но что они сделают мне: Я совершеннолетняя. Бутылки закрыты. В колледже не распиваю.

Полина села на кровать рядом с Ромой, качавшего меня на своих ногах.

В Роме мне нравилось многое, особенно привлекала внешность: идеальные пропорции, ни одного изъяна на круглом лице. Серые глаза излучали доброту, но во взгляде виднелся намёк, что с ним нужно вести себя аккуратнее. Брови, несмотря на настроение парня, чуть приподняты, а волоски на концах случайно сожжены зажигалкой Никиты из параллельной группы. Чёрные волосы, с несколькими покрашенными в коричневый цвет прядями, совсем недавно выглядели короткими, а сейчас уже стремились к шее.

Рома потянулся к бутылке в моей руке. Он обернулся и улыбнулся обворожительной улыбкой, и, вместо стеклянной бутылки с вишнёвой жидкостью, схватил меня за запястье. Рома провёл ногтями по коже, впиваясь двумя неровно подстриженными в кожу, и ойкнул. От неожиданности я разогнула пальцы, бутылка соскользнула и полетела на ноги. Звук разбивающего стекла, все вздрагивают, мокрые капли на голубые джинсы, и мой вскрик. Боль в лодыжке пронеслась по ногам, я зажмурилась, сдерживая стон.

Когда Рома пытался что-то взять или сделать аккуратно, выходило наоборот. Он был неуклюж, и это единственное, что в Роме меня не устраивало.

Полина вскочила с кровати, судорожно начиная искать салфетки в этом тесном домишке, где стоял один диван в дырках. Стул, непонятно как державшийся на полусгнивших ножках, особенно когда на нём расположился Марк, и квадратный стол, неудобно стоявший около двери на выход. Раскатистый смех Марка перебивал громкие слова извинений Ромы. На своего парня я не злилась, а вот Марка готова была прирезать осколками, всё ещё находящимися на полу. Я тёрла ладонями край джинсов, надеясь избавить ткань от бурых пятен. Не сделаю этого сейчас, потом не отстираю.

Подруга не успела найти свой запас салфеток, а Марк носил салфетки в карманах. Я подозреваю, они ему нужны, чтобы оттирать кровь с рук. Он часто дрался и на его коже красовались мелкие шрамы.

Марк встал, он начал маячить с бумажными салфетками передо мной, но не давая их в руки. Издевается подонок.

– Дай сюда, сейчас же, – вопила я, пытаясь поймать парня, бегающего по кругу, и прятавшегося за той малой мебелью, что присутствовала в домике.

– Кажется, сегодня ты говорила мне, что никогда не примешь от меня помощи.

– Марк, – строго выкрикнул Рома, останавливая друга, схватив того за куртку.

– Оставь нас, разберёмся.

Полина подпрыгнула, вырвала из пальцев Марка салфетки, и поспешно передала мне, пока тот не начал возникать. Но Марку уже не до нас, он недовольно глазел на Рому.

– Те же в курсе, что через минуту я бы отдал их ей, – заявил Марк и следом сощурился, словно хотел понять, точно ли перед ним стоял его друг.

– Ей нужны были сейчас же, а не через минуту, – Рома насупился, на носу образовались морщины.

– Опять они из-за тебя ссорятся, – шепнула Полина мне на ухо, и горько вздохнула.

По её внешности, кричащей, чтобы держались подальше, и не сказать, что она не любила стычек, не выносила криков. А мне нравилось чувствовать себя особенной, я становилась счастливее слушая перепалки Ромы и Марка.

– Не могу понять, когда ты стал таким мягкотелым, – Марк покачал головой, его губы перекосило.

– Я влюблён в эту девушку, а ты вечно измываешься над ней!

Я заулыбалась, а Полина недовольно приложила руку к своему лбу.