Конец легенды

Сколько мы ни обшаривали мрачный и величественный пейзаж — вокруг ничто не указывало на малейшие следы человеческой жизнедеятельности. Ни дорог, ни тропинок, ни даже развалин поселков или остатков стоянок Охотников. Окажись мы сейчас там, внизу, на земле — это означало бы для нас стопроцентную смерть по истечении запасов воздуха и энергии на подогрев костюма. По карте ближайшее поселение, Терраса Ульмана, была в шестнадцати километрах на юго-востоке и являлась деревней геодезистов. Мы могли бы добраться дотуда, но… Много разных «но»… Прыгать с дирижабля, казалось, еще рано. Потом, не зная дорог, безопасных проходов… Все это выглядело весьма сомнительно.… А в том направлении, в котором мы летели сейчас, не было вообще обозначено никаких поселений или же объектов.

Нас немного качнуло, пошла в сторону однообразная каменистая земля, покрытая снежными заносами, слегка закружилась голова. Не то чтобы я боялся высоты, просто все это положение меня нервировало.

Даже не включая внешних микрофонов, было слышно, как завывает ветер в канатах и оснастке дирижабля, как ревут трубным гласом турбины и хлопают от порывов ветра паруса. Снег стал усиливаться: наш летательный аппарат захватила волна снежного шквала, отчего качка заметно возросла.

Казалось, что сквозь завесу налетевшего снежного облака воют на разные голоса древние заснеженные камни из легенд про Гунн-Шу: просто человек абсолютно не вписывался в этот пейзаж — здесь могли быть только сверхъестественные существа.

В тон гулу ветра надрывно взвыли турбины на мотогондолах дирижабля, и отчаянно завибрировали хлопками полоски ткани на крыльях. Воздух потемнел, став каким-то прозрачно-ультрамариновым, размеченный мириадами мельтешащих снежных хлопьев. На дирижабле зажгли мощные прожектора, в ярких лучах которых тысячами вспыхнули радужные яркие льдинки снега. Рядом с турбинами снег выписывал затейливые кренделя турбулентных завихрений. Обшивка шуршала, ветер сипло свистел на разные лады, а качка все возрастала…

— Авиалинии Лихоторо-Сити приносят свои извинения за доставленные неудобства во время полета в связи с ухудшением погодных условий! Желаем вам приятной посадки! Пользуйтесь услугами только нашей компании! — раздался в моих наушниках голос Джей, перекрываемый внешним шумом.

— Принесите мне горячего кофейку, пожалуйста, — ответил я.

— У тебя что, фляжка без подогрева? — съязвила Джей.

— Да уж, — вздохнул я, — не знаю даже, что хуже: замерзнуть тут, на земле, насмерть или по-простому разбиться о камни на этой бандуре, взорвавшись вместе с цистернами. Либо лед, либо огонь — почему нет каких-то средних вариантов? Может, я что-то не так в жизни делаю?

— Брось ты, Дэн, философствовать, сейчас не до этого, — одернула меня моя строгая напарница.

— Ну, тогда давай поговорим о том, как крепко мы впоролись, — предложил я. — Шансов выжить у нас примерно ноль целых двадцать пять тысячных процента.

— Значит, все в порядке, — бодро ответила Джей.

— Это оптимистический прогноз, — добавил я. — Подогрева с воздухом у нас часов на пять, и мы вольны распоряжаться этим как нам вздумается.

— Высота перестала расти, значит, он уже повернул и пошел вдоль горы, — успокоила она меня.

— Это я заметил, — согласился я. — Кажется, мы сейчас повернули на север, ближайший населенный пункт либо к югу, километров двадцать, либо к востоку, километров сорок — пятьдесят. Можно, конечно, начать спуск к западу, но там тоже не ближе тридцати кэмэ. А летим мы на север, и скоро нам станет все равно.

— Изменить мы уже ничего не сможем, — сказала Джей примирительным тоном. — Так что давай уж доедем до конечной.

— И сдадимся в плен военным? — спросил я. — Со словами, что мы перепутали свой экскурсионный дирижабль? Звучит заманчиво… Может, нас даже не расстреляют, а просто посадят на всю жизнь в тамошний карцер. Да, надежда есть…

— Странный, ты становишься брюзгой, — сказала Джей недовольно. — А что, с шагающими танками тебе было проще?

— И не вспоминай даже, — потребовал я. — Я вообще не люблю, когда всякая такая фигня происходит. На генетическом уровне я отчаянный трус и обыватель: мне бы сейчас сидеть в отеле с чашечкой горячего чая и пончиком…

— Пургу ты какую-то несешь, вот и все, — проворчала Джей.

— Так пурга вокруг и есть, — попытался я оправдаться.

— Но что верно, — продолжила Джей, — в таких местах и двадцать километров можно два сола пилить.

Некоторое время мы продолжали озираться по сторонам, пытаясь обшаривать местность в различных режимах видения. И все, что нам открывалось, не вызывало у нас приступов оптимизма. Да и снег залеплял экран забрала шлемов, так что приходилось счищать его перчатками: сильного обогрева на стекло мы подавать не стали из экономии.