Конец легенды

Я продолжал сосредотачиваться на черной точке ствольного дула, которая затягивала меня в эту бесконечную бархатную бездну радости… Благословенны убийцы, что высвобождают души убиенных! Благословенны упрощающие материю! Их миссия трудна и не оценена людьми… Недаром стихийные бедствия убивают как бы случайно, без злобы или радости — сама природа пытается подсказать нам выход к гармонии…

Я словно бы видел вокруг себя затылком, ушами, мозгом… Отшельник и Джей лежали вповалку на каменной площадке, слегка вздрагивая в конвульсиях… От кристаллического вала во влажном воздухе пробегали короткие змейки электрических разрядов, цепочкой тянущиеся к милой и прекрасной спасительной фигуре. Ее округлая верхняя часть стала вытягиваться наподобие щупальца, на кончике которого появилась плоская клиновидная голова… Разряды потрескивали. Энергия! Смерть высвобождает массу энергии! Я чувствовал приближение всемогущества… Я растягивал удовольствие, как мог, — мой палец медленно коснулся курка, слегка надавливая на него… Неотвратимо приближая вечность… Неотвратимо…

— У-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! — выло прекрасное создание Холхочох, открывшее мне тайны мироздания…

— Странный, — раздался в моей голове знакомый голос, звучащий с легким эхом, бесцеремонно вторгшийся в ласковую Песнь Смерти. — Не слушай ты Сета[35]: он гонит…

Я, не отрываясь от глядящего мне в глаза ствола пистолета, переключил внимание на источник звука: в тумане так же призрачно сгустилась фигура Дарби, с его неизменной улыбочкой в виде канцелярской скрепки. Только в его груди была почерневшая дыра от пули, с запекшейся кровью по краям.

Я почувствовал сильнейшую досаду и полную неуместность появления здесь этого персонажа.

— Тебя же убили, Дарби? — почти не разжимая губ, сказал я.

— Я тебе про что и толкую, — поморщился тот, — вот убили меня, к примеру, из-за всей этой вот дребедени… Я сейчас столько всего понял, чего тебе пока не понять…

— Ну, конечно, — скептически ответил я под вой замечательного существа, — ты ведь у нас самый умный!

— Я не умный, — возразил Дарби с тоской в голосе, — я — мертвый, понимаешь? Мертвый!

— Не кричи, ты обидишь Хозяина Горы, — полушепотом попросил я.

— Сета, что ли? — скривился Дарби. — Да никакой он не хозяин: обыкновенная волновая флуктуация, к тому же персонифицированная. Я тебе хочу сказать, что тебе умирать сейчас нельзя. Если бы я не был таким глупцом, меня бы не убили, а ты бы не потерял Ирину, и уехал бы сейчас с ней, как собирался, далеко-далеко, понимаешь? А не торчал бы сейчас тут, в Городе Змей, с пистолетом во лбу… Не соверши ошибки, как я, прошу тебя — я не могу ничего изменить или повлиять, просто послушай свой разум… Он у тебя есть…

— Замолчи, — прошептал я, в благоговейном ужасе глядя на приближающуюся ко мне змеиную голову. — Не верю ни единому твоему слову, сгинь…

— Может, тогда поверишь мне? — произнес низкий бархатный баритон.

Я бросил на Дарби, как мне показалось, уничтожающий взгляд, но это был уже не Дарби. Кожа его стала пепельно-серой, черты лица резкими и массивными, брови черными и густыми.

— Дядя? Это ты? — растерянно пробормотал я.

— А ты думал, это налоговый инспектор? — Сатана нахмурился. — Дарби-то тебе все правильно изложил: его не послушал, так меня послушай…

— Дядя, я прошу тебя, не мешай, — я умоляюще поглядел на него, чувствуя, как мой палец сильнее надавливает на спусковой крючок. — Я познаю Истину, а ты со своими разговорами…

— Ну ты, милый мой, и хам, — протянул Сатана. — Значит, все, что я тебе рассказывал, — это так, фигня, а вот эта свистулька электромагнитная, значит, истину тебе впрягает, да? Единую и непогрешимую? Дэн, ты что, придурок?

Я молча отвернулся от него…

— Дэн…

Я резко обернулся: вместо Сатаны в тумане колыхалась хрупкая фигурка в оранжевом экстрим-комбезе, и серые глаза Ирины, полные слез, глядели на меня с упреком…

— Ира?! — воскликнул я.

— И-и-и-и-и-и-и-и-и! — засвистел Хозяин Горы Холхочох на высоких раздраженных нотах.

— Дэн, не бросай меня, — тихо, дрожащим голосом произнесла она. — Ты же обещал защитить меня… Ты же можешь, я знаю… Ты можешь очень-очень много…

— Ира, — я начал говорить, почти захлебываясь словами, — Ира, я все понял! Хозяин Горы мне все объяснил! Мы должны умереть, Ира, — это свобода, понимаешь? Свобода навсегда! Навсегда и вместе… Ира, пойми… Ты тоже…

— Нет, — она грустно покачала головой, — нет, мы должны жить… просто жить…

— Жить?! — вырвалось у меня. — Но зачем? Все равно мы умрем! Это же такое счастье! А потом… потом… Жизнь так глупа, жестока и цинична… Это как подготовка, как ясли или школа для тех, кто не понимает, в чем вечность и совершенство, — это же очевидно!

— Всему свой черед, — сказала Ирина тихим ровным голосом. — Мы должны жить, просто по-другому, понимаешь? Жить тоже можно в гармонии и равновесии — этому и учит бытие, а не смерти. Смерть надо еще заслужить… Понимаешь? Незаслуженная смерть — это настоящее НИЧТО! А если ты поймешь ее и осознаешь, это будет уже не смерть…

— Не смерть, а что? — недоуменно переспросил я.