Конец легенды

Денис окинул взглядом лежащий у его ног остров и тут только заметил, что день совсем уже угасает. Он начал поспешно спускаться со скалы. Однако мысли его по-прежнему витали вокруг синеглазой хозяйки острова. И от одного предположения, что это она запустила в немца камнем, она помогла выбраться из провала, она не хотела, чтобы он дарил цветы Эвелине, все существо его наполнялось таким острым пьянящим чувством, какого он не испытывал никогда в жизни.

Между тем, стало совсем темно. Ночь наступила сразу. Тьма словно упала на остров, в несколько минут затопив все холмы и лощины. Денис осторожно, почти на четвереньках, миновал последние метры спуска и вышел на берег океана.

Здесь было светлее. Внизу, под обрывом, глухо рокотал невидимый прибой, да где-то высоко над головой тихо шелестели листвой деревья. И больше ни звука не слышалось над спящим островом. Лишь слабый, еле ощутимый запах цветущего жасмина плыл со стороны Китового мыса, напоминая о той, которая, может быть, также стояла сейчас где-то на берегу, вдыхая бодрящую свежесть океанических просторов.

О сне не хотелось и думать. Постояв с полчаса над обрывом, Денис прошел к костру и, подбросив хвороста, начал смотреть на бегущие струйки пламени, вспоминая все то, что говорил м-р Грей о юной мисс Томпсон. Временами ему казалось даже, что он видит во

тьме красноватый отлив ее пышной прически, но всякий раз это оказывалось лишь отблеском костра. И все-таки почему бы ей не подойти сейчас сюда?

Денис готов был уже шагнуть во тьму леса и окликнуть ее по имени, как вдруг внимание его привлек шум и приглушенные голоса в шалаше Эвелины. Опять Курт? Впрочем, что ему до них обоих! Денис хотел отойти, но шум в шалаше усилился. А в следующую минуту послышался громкий, переходящий в крик, голос Эвелины:

– Сейчас же убирайся отсюда! Сию секунду!

И тут же показался Курт. Пыхтя и отдуваясь, он подошел к костру и, плюхнувшись на кучу валежника, принялся тереть щеку, словно у него нестерпимо болели зубы. Под ногой Дениса хрустнула сухая ветка. Немец вздрогнул.

– Ты… не спишь?

Денис промолчал.

– Ну, знаешь, подкинула нам судьба попутчицу! – снова заговорил Курт. – И что ей, спрашивается, надо? Тебя она ненавидит. Да-да, так она мне и сказала как-то на днях. Меня, видишь ли, презирает. Презирает! А? И что за спесивый народ эти американцы! А уж эта цаца… И было б отчего ломаться! Будто я не знаю, что она за праведница. Одно слово – журналистка! А, м-р Крымов?

– Я уже сказал, что не привык говорить о женщинах в таком тоне.

– Да, ты идеалист, я это сразу понял. Но я с такой дрянью…

– Перестань, Курт!

– Верно, не стоит на нее и слов тратить. Но вот эти местные жители, аборигены, как ты их назвал… О них стоит потолковать. Кто они, как ты думаешь, дикари или цивилизованные люди?

– Думаю, такие же люди, как мы с тобой.

– Ну нет, Крымов! Какой цивилизованный человек не воспользовался бы такими бумагами, как у меня? Там, в чемодане, были ведь и чековые книжки.

– Странное у тебя понятие о цивилизованных людях.

– Я реалист, Крымов. Я современный деловой человек. И я предлагаю тебе союз против этих… аборигенов. Почему бы нам не договориться…

– Ты что, собираешься воевать с ними?

– Пока нет. Но когда мы окажемся в цивилизованном мире, когда сделаем соответствующее заявление и предъявим права на эту землю, они тоже могут выступить с претензиями.

– Ну, разумеется. Они здесь живут.

– Что значит, здесь живут? Мало ли куда могут забраться дикари! Разве они понимают, что это не просто земля, что это своего рода движимое имущество, это ценность? А всякая ценность должна иметь своего хозяина, цивилизованного хозяина, который мог бы закрепить это соответствующим юридическим актом. Я тут прикинул, Крымов… За этот остров, если все обставить, как следует, можно отхватить такие деньги! Голова идет кругом. И я предлагаю тебе, официально предлагаю, стать пайщиком в этом деле. Я, как ты знаешь, первым открыл этот остров. Но поскольку теперь появились еще эти черномазые… Словом, объединимся, Крымов! Вместе мы разделаемся с любыми дикарями. Что же касается доли, какую я могу тебе предложить…

– Постой, Курт! Не надо мне никакой доли. Да и ты не получишь никаких денег. В самом деле, по какому праву ты хочешь распоряжаться этим островом?

– Как по какому праву? По праву первооткрывателя. Во все времена было непреложным законом, что тот, кто первым вступает…

– Куда вступает? Ты сам сказал, что это необыкновенная земля. Это уникум, явление, может быть, единственное на всей планете. И потому принадлежать оно должно всем людям, всему человечеству. Остров этот, конечно, представляет громадную ценность. Но ценность прежде всего научную. И я считаю, что здесь должна быть создана международная научная станция.