Конец лета

Голос Динны сорвался на визг. Она чуть не плакала: ну почему врачи, прежде чем извещать Марка, не рассказали о ее беременности ей самой, не дали ей время справиться с потрясением? Но во Франции так не принято, здесь пациент узнает обо всем последним. Динна легко могла себе представить, какой спектакль разыграл Марк – решительный мужчина, важная персона, конечно, его должны первым известить о состоянии мадам, он не хочет, чтобы его жена расстраивалась, она и так за последнее время пережила слишком много горя...

– Дорогая, не говори глупости.

Марк подошел к кровати, положил руку на голову Динны и нежно погладил ее по темным волосам.

– Вовсе ты не стара. Можно мне сесть?

Динна кивнула, и он присел на край кровати.

– Но срок... два месяца?

Динна посмотрела на Марка с отчаянием. Ей очень хотелось, чтобы ребенок был от Бена. Она впервые подумала об этом совсем недавно, перед тем как уснула. Ее как будто озарило, она мысленно спорила сама с собой и уже засыпала, когда все вдруг сложилось в единую картину: головокружение, тошнота, постоянная сонливость. Тогда Динна думала только о Бене, она не хотела, чтобы ребенок был от Марка. Но если срок ее беременности – два месяца, значит, она беременна от Марка.

– Наверное, это произошло в последнюю ночь перед моим отъездом. Прощальный привет, так сказать.

На глаза Динны навернулись слезы.

– Это не смешно.

У нее не было причин радоваться. Марк понимал ее гораздо лучше, чем она думала. Теперь же он знал и еще одну вещь: в ее жизни появился не просто другой мужчина, а человек, которого она полюбила. Но это не имело значения, она должна забыть его. На ближайшие несколько месяцев у нее появится важное дело. Она задолжала Марку сына.

– Я не понимаю...

– Дорогая, не будь такой наивной.

– Но я не беременела много лет, почему это произошло именно сейчас?

– Иногда так бывает. В любом случае теперь это уже не имеет значения. Судьба дала нам новый шанс, у нас снова может быть семья, ребенок...

– У меня уже был ребенок.

Динна сидела на кровати, скрестив ноги и ладонью стирая с лица слезы, и была похожа на обиженную маленькую девочку.

– Я не хочу больше иметь детей.

«Во всяком случае, от тебя». Теперь Динна тоже знала правду. Если бы она действительно любила Марка, она бы хотела иметь от него ребенка. А она не хотела. Она хотела ребенка от Бена.

Марк казался таким довольным, что Динне становилось неловко, и был таким терпеливым, что ей было больно на него смотреть.

– Это нормально, сначала все женщины чувствуют то же самое. Но когда ребенок родится... Помнишь Пилар?

Динна сверкнула глазами:

– Да, я помню Пилар. И остальных тоже. Марк, я уже через это прошла и больше не хочу. Зачем? Чтобы снова страдать и мучиться? Чтобы в следующие восемнадцать лет ты опять постоянно уезжал, оставляя меня одну? Как ты себе это представляешь, смогу я в моем возрасте растить ребенка одна? И этот ребенок тоже будет наполовину американцем, наполовину французом?

Ты хочешь, чтобы я прошла через все это снова? Снова состязалась с тобой за любовь и преданность нашего ребенка? Черт побери, Марк, я не буду этого делать!

– А я говорю, будешь!

Марк говорил тихо, но в его голосе слышалась железная решимость.

– Я не обязана! – Динна перешла на крик. – Мы не в средние века живем! Если я захочу, я могу сделать аборт!

– Нет, не можешь!

– Черта с два не могу!

– Динна, я не собираюсь обсуждать с тобой этот вопрос. Ты сейчас не в себе, ты расстроена.

Она легла, уткнулась лицом в подушку и расплакалась. Слово «расстроена» было еще очень слабым описанием того, что она сейчас чувствовала.

– Вот увидишь, когда ты привыкнешь к этой мысли, она будет тебя радовать.

– Ты хочешь сказать, что у меня нет выбора? – Динна посмотрела на него со злостью. – Интересно, что ты сделаешь, если я избавлюсь от ребенка? Разведешься со мной?

– Не говори ерунды.

– Тогда не запугивай меня.

– Я не запугиваю, я счастлив.

Марк улыбнулся и протянул руки, чтобы обнять Динну, но в его взгляде было что-то необычное, и она не потянулась ему навстречу, не поддержала его порыв.

– Динна, я люблю тебя, и я хочу этого ребенка. Это будет наш малыш, твой и мой.

Динна чуть было не поморщилась от этих слов и быстро закрыла глаза. Все это они уже проходили. Марк помолчал, затем подошел к Динне, обнял ее, погладил по голове и вышел из палаты. Динна проводила его печальным взглядом.

Оставшись в одиночестве, Динна заплакала. Она думала о том, что же ей делать дальше. Ее беременность все изменила. Ну почему она сама не догадалась раньше? Возможно, она бы поняла, в чем дело, но у нее не было месячных только один раз, и она решила, что задержка объясняется нервным напряжением: подготовка к открытию галереи, занятия любовью с Беном, потом трагедия с Пилар, поездка во Францию... Динна была уверена, что задержка у нее всего две недели. Но два месяца? Как такое могло быть? Выходит, все то время, что она провела с Беном, она уже была беременна от Марка! Оставить этого ребенка – значит зачеркнуть все, что было у нее с Беном, вырвать его из сердца. Ребенок как бы закреплял ее брак с Марком.