Конец материи

– Мирабль, – поправила она. – Мирабль Дикту. – И направилась к двери. – Приятно встретить человека, который не относится как фанатик к тому, что здесь есть. Ученые слишком заняты своими мыслями, а старателей мало что интересует. Я рада, что у меня гость, который отличается от тех и других.

Он в последний раз увидел ее фигуру, плавно движущуюся к лестнице. И чуть не окликнул. Однако… Флинкс вздохнул. Пока серьезные дела не завершены, у него нет времени для подобных глупостей. Но если Аляспин тоже окажется тупиком, как он подозревает, у него найдется время для общества сочувствующей женщины. В таком случае могут завязаться более серьезные отношения с пышной Мирабль.

Ее первую он спросил о рослом мужчине с седыми волосами и золотой серьгой. Как он и ожидал, Мирабль не знала никого, кто соответствовал бы этому описанию.

Несколько дней расспросов по всему городу дали ему воспоминания о многочисленных мужчинах с кольцами в ушах, иногда золотыми или окрашенными под золото. Но если человек оказывался нужного размера, он не носил кольцо, а если носил, то бывал слишком маленьким. Или мог быть нужного размера и с кольцом, но тогда волосы каштановые, рыжие, черные или светлые.

Один грузчик рассказал Флинксу о своем приятеле, который почти точно соответствовал описанию. Единственное, в чем он не был уверен, так это в кольце. Флинкс, волнуясь, расспросил об этом человеке и узнал, что он все еще работает на Аляспине.

К несчастью, ему оказалось двадцать два года и он никогда не бывал на Моте. И не слышал о ком-нибудь, кто напоминал бы его, но был старше.

Это разочарование чуть не заставило Флинкса сдаться.

– Ах, мой красивый молодой гость, – насмехалась над ним Мирабль, – ты столько лет думал об этом, а прошло всего несколько дней, и ты готов отказаться?

Он остался на Аляспине и продолжал расспрашивать.

Расспросы по всему городу на следующий день ничего не дали, но привели Флинкса в кабинет болтливого восторженного чиновника. Тот ведал временным пребыванием, и Флинксу необходим был его штамп, чтобы законно оставаться на Аляспине.

– Въезд на Аляспин строго ограничен, и все тщательно проверяются, – говорил чиновник. – Ты уже отведал наших проверочных процедур в порту. – Флинкс кивнул. Проверка была очень основательной для такого пограничной планеты, как Аляспин. – Это из-за наших драгоценных камней. – Чиновник подмигнул. – Местная полиция должна следить за всеми. Присвоение заявок, грабеж – все это у нас есть. Добавляет остроты жизни.

Конечно, подумал Флинкс, когда сидишь в удобном прохладном кабинете и смотришь аресты и стрельбу по триди.

– Но дело не только в драгоценных камнях, – продолжал чиновник. – О, нет. Постоянные стычки между исследователями и старателями. Постоянные. Нелегко поддерживать мир между ними. Каждая группа недолюбливает другую. Ученые считают шахтеров разрушителями неандертальцами, а шахтеры думают, что ученые – мечтатели, но с большими кредитами.

– Не понимаю, – открыто признал Флинкс. – Небольшие стычки – это понятно, но постоянная борьба – зачем? Разве у этих групп не разные цели?

Чиновник покачал головой, удивившись неосведомленности новичка.

– Позволь привести пример. Ты когда-нибудь слышал об Идонианской маске?

Флинкс покачал головой.

– Она стоила жизни шестнадцати человек – на Аляспине и за ее пределами, прежде чем Федерация положила этому конец. Объявила ее всенародным достоянием и отправила в музей Дофедеративных Культур на Хайвхоуме. – Он посмотрел на Флинкса. – Маска примерно с тебя высотой и вдвое шире, чем ты, Флинкс, она украшена шестьюдесятью тысячами каратов безупречных голубых бриллиантов, которые изображают внешность и историю давно исчезнувшего местного бога или вождя – так до сих пор и неизвестно. Сама маска из обработанного пористого хризориллиума.

– О нем я слышал, – прервал его Флинкс.

Чиновник кивнул, мудро улыбаясь.

– Гм… Редкий тяжелый металл, похожий на радужный малахит, только более зеленый и гораздо прочнее. Транксы называют его фонхиз, или металл Девориара. Они его высоко ценят, но для людей он еще более ценен, потому что на Земле его нет совсем, а на исследованных планетах очень мало. Здесь его называют синим золотом.

– Первым нашел эту маску бродячий старый разгребатель грязи около сорока лет назад, – продолжал чиновник. – Я помню первые факсы о ней. Прекрасная вещь. Местные ученые с ума сошли. Заявили, что в ней ключи к ста неизвестным годам аляспинианской истории. Конечно, шахтер и его приятели интересовались только тем, сколько в ней бриллиантов и сколько килограммов хризориллиума.