Конец. Начало

Наверное, это обида. Да, именно обида! И появилась она так давно, что, кажется, уже должна была сгладиться. Убийство родителей так и осталось нераскрытым преступлением. Смешно. Всюду камеры видеонаблюдения, мы с Кирой подробно описали Павла Алексеевича, но его так и не стали искать. Как будто мы жили не в охраняемом районе, а где-то в трущобах, где без убийств не обходится ни одна ночь.

Тогда это не укладывалось у меня в голове. Я привык видеть в фильмах, что полиция – это олицетворение чести и доблести. Но они повели себя, как обыкновенные бесчувственные чужаки. Теперь-то мне плевать. Система отняла у меня самых близких людей, оставив лишь ноющее чувство обиды, засевшее где-то в груди, как раковая опухоль. И с ним я сросся настолько, что жить как все теперь уже и не смог бы. Только не по тем правилам, которые нарушают все, кому не лень.

Мне не нравились такие моменты раздумий. В них шаг за шагом я приходил к воспоминаниям о том, что оставил позади. И неотвратимо добирался до самого страшного события в своей жизни.

20 лет назад.

Кира тянула меня за руку и не давала ни на секунду остановиться. Я перебирал ватными босыми ногами, слепо шлeпая то по лужам, то по грязи. В голове творился сумбур, с бешеной скоростью крутились осколки мыслей, а глаза полуночного гостя виделись повсюду. Я изо всех сил сжимал свою красную «Ferrari», но даже не помнил, когда успел захватить еe с собой.

Мы пробежали вдоль улицы, свернули на соседнюю. Потом ещё раз повернули и снова побежали вперёд, и опять повернули. Я всё меньше понимал, где мы находимся, а как следует осмотреться в дождливой темноте не мог. И, наконец, вдали показалась ярко освещённая станция метро. Мама строго-настрого запрещала мне ходить сюда без неe, и я испугался, что нам с Кирой влетит за это по полной программе.

Вдруг сестра рухнула на колени, как подкошенная, и обняла живот. Она судорожно вздрагивала и всхлипывала, казалась такой жалкой, что мне и самому захотелось плакать.

Я осмотрелся, нет ли поблизости Павла Алексеевича, и когда убедился, что мы в безопасности, протянул к Кире руку. Прикоснулся к её мокрой спине, но она вдруг дёрнулась в сторону, словно обожжённая, и взглянула на меня глазами, полными ненависти.

– Не трогай меня! – процедила она сквозь зубы. – Это всё из-за тебя!

Я ничего не понял. Я не приглашал никого в гости, слушался родителей, по крайней мере, последние несколько недель, и даже ел овсянку. Так в чём я виноват?

– Почему? Что я такого сделал? – спросил я, и первые слёзы смешались с каплями дождя, стекающими по моему лицу.

– Ты родился! Этого достаточно. Если бы тебя не было, мы бы были счастливы втроём! – без всякой жалости уничтожала она меня. – Это из-за тебя их убили, потому что ты лишний!

Я никогда не подозревал, что Кира такая жестокая. Думал, мы друзья и готов был за неё в любую драку лезть. А получалось, я всю жизнь ошибался?

Мне захотелось убежать куда-нибудь на край света и там, забившись в самый дальний, самый тёмный угол, остаться навечно. Я даже сделал шаг от Киры, решаясь на побег, но она схватила меня за руку, встала и потащила дальше. Туда, где были люди в форме.

Возле метро людей оказалось немного. Всех разогнал дождь, а кто остался, вряд ли мог помочь даже самому себе. Странные, немножко даже смешные. Мама бы сказала, что это бездомные, но мне казалось, что они вылезли из какого-то сериала.

Пока Кира потерянно оглядывалась, не зная, к кому обратиться, к нам подошёл полицейский:

– Дети, вы почему в таком виде? Вы заблудились? – строго спросил он.

И я расслабился. Решил, что он очень смелый человек, если может вот так запросто подойти к незнакомцам. А смелым людям доверять можно, потому самый смелый из них, это папа.

– Наших маму и папу убил какой-то мужик! – вновь расплакалась Кира.

– Не понял, что случилось? Кто кого убил?

– У нас дома, на третьей Садовой дом пятнадцать, какой-то мужик убил двух человек. Маму и папу, – твeрдо проговаривала слова Кира.

Полицейский не мог решить, шутим мы или нет. Он проводил нас в участок, где сидело ещё трое политических. А сам сказал, что пойдeт и проверит.

Тем временем мы рассказали, что произошло и даже собрали на компьютере лицо, похожее на Павла Алексеевича. Потом Кира назвала телефон тeти Кристи, потому что кроме неe из родственников мы никого не знали.

– В доме всё в порядке. Ни трупов, ни следов драки. Только дверь нараспашку, – сообщил полицейский, когда вернулся. – Получается, вы всё выдумали? Где ваши родители?

– Ничего подобного! – вскочила Кира и топнула ногой. Указала на лицо, которое было на мониторе, – Вот он их убил! Выстрелил в них! Я сама видела!

От этих слов новая волна тоски окутала меня. Слeзы хлынули из глаз. Я поднял ноги на стул, ткнулся в колени и зарыдал.

– Девочка, ты пугаешь своего брата, – произнeс твeрдо полицейский.

– Да его самого этот мужик чуть не придушил! Держал его за горло, вы чего? Да это вообще какой-то маньяк безумный! Как вы можете так вот говорить, что ничего не видели! Вы издеваетесь?