Конец одиночеству (СИ)

Вампир подхватил парня на руки и быстро переместился в другую комнату. Присев в кресло, он притянул Михаэля на колени, прижимая к себе, и лишь после этого продолжил:

- Я не смогу больше без тебя. Но если ты не можешь находиться рядом, я уйду, – в голосе блондина скользила неприкрытая боль. – Пойми, я желаю тебе лишь счастья. Твоя радость – моя радость. Но я не смогу жить, зная, что ты рядом с кем-то другим. Пожалуйста, не бросай меня... Я выполню что угодно, совершу все, что потребуется, только останься...

Паренек в его руках был в растерянности. Он запутался в своих чувствах, в чужих эмоциях. Все это совершенно не вписывалось в его представления о жутком монстре, что силой его удерживал тут.

- Давай, я уложу тебя. Сейчас ты отдохнешь, а завтра мы обо всем поговорим, – вампир перенес Пару на кровать и уложил, аккуратно прикрывая одеялом. Истощенный и морально, и физически, парень мгновенно закрыл глаза, проваливаясь в темноту сна.

Ксандр застыл возле кровати, наблюдая за расслабившимся во сне лицом Михаэля.

Лишь недавно оттаявшее сердце вновь окутало холодком, что тонкой струйкой сочился внутрь от осознания, что его мальчик его не любит.

К вечеру Михаэль проснулся. Тогда же, сидя в креслах у горящего камина, искры от которого периодически вспыхивали в опасной близости от нас, мы начали разговор, который был так необходим.

- Кто ты?

- Ксандр.

- Кто же теперь я? – усталый голос Пары бередил раны на моем сердце.

- Моя Пара, – на недоуменный взгляд парня я продолжил, – Я – вампир. У нашего народа понятия возлюбленного не существует. У нас есть лишь тот, кто согреет, кто отгонит могильных холод земли от наших тел. Это носитель нашей души. Знаешь, обращенные без чувств и рожденные без своей души, как я, например, не отражаются в зеркалах, потому что зеркало отражает саму нашу суть, а ее у таких существ нет. А теперь я вижу себя. И чувствую тебя, как никого другого. Теперь ты – мой мир, мой свет...

Голос постепенно становился все тише, глаза отражали блики огня, задумчиво мерцая.

- И все-таки, почему я?

- Не знаю... Ты предназначен мне свыше. Я не выбирал тебя, просто ожидал столетия. И вот наконец ты пришел. Это настоящее счастье для меня…

Долгое время мы молчали, осмысливая сказанное, любуясь танцем огня. Вспоминали прошлое, оценивали будущее, старались запомнить настоящее. Наконец, Михаэль вновь первым разорвал уютную тишину:

- Что ты сделал со мной? Я... изменился? – вопросительные нотки в его голосе звучали мелодично, отвлекая меня от самого вопроса.

- Да. В момент нашего... соединения я напоил тебя своей кровью, смешав ее с твоей. Но я не инициировал тебя. Ты по-прежнему во многом человек.

- Насколько?

- Половина... Теперь лишь половина.

- И что это означает? – взгляд Михаэля стал рассеянным, выдавая его смятение.

- Теперь ты неуязвим для большей части существ. Внешность немного изменилась, как ты уже заметил. Мышцы налились той силой, что никогда не получить человеку, сердце бьется, чего никогда не будет у вампира. Ты совершенен. И теперь я живу, пока жизнь бьется в тебе… Ты не погибнешь от старости или болезней, твои раны будут мгновенно заживать, но ты смертен. Поэтому я буду рядом. Прошу, не прогоняй... Подумай над моими словами. Я не буду торопить тебя.

Ксандр поднялся с кресла, и кивнув напоследок парню, покинул комнату. Его мальчик действительно изменился: прежде просто голубые глаза теперь наполнились цветом, стали синее неба перед рассветом, насытились морской глубиной, загорелись огнем чужой жизни, его волосы чуть отросли, стали мягче, красиво обрамляя его чуть побледневшее лицо. Мышцы окрепли, но тело похудело. Теперь он выглядел достойно для младшего супруга. Чуть меньше Ксандра, но это не значит, что он менее смертоносен. А еще он больше не боялся вампира – это чувствовалось очень хорошо.

“Возможно, внутри него уже зародилась симпатия ко мне, ведь связь наших душ все крепнет. Скоро он сможет чувствовать меня так же, как и я его. Осталось лишь немного подождать...” – подумал Ксандр.

В камине медленно тлели угли, последними бликами света озаряя темную комнату, внутри которой в кресле спал новорожденный полувампир.

Его жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Ему никогда не вернуться к тому, с чего все началось. Но так ли это важно теперь? Что хорошего он видел в жизни? В ней было так мало тепла, так много жестокости. Не это ли шанс все изменить? Теперь, когда появился тот, кто беззаветно полюбил, кто не откажется, кто защитит и согреет.

Но он мужчина…

И что с того? Разве любовь должна быть ограничена? Какая разница, кто подарит тепло?

Общество не одобрит…

А что есть мнение неизвестных людей для того, кто живет веками, наблюдая, как меняется их мнение, как они противоречат свои предкам, самим себе?

Солнечные лучи скользнули по комнате, заставив паренька проснуться. Теперь солнце ощущалось по-другому. Оно не наносило вреда, оно грело. Порой слишком сильно, до ожогов. Но по-прежнему так манило.