Конец охоты

Губы полковника дрогнули, словно он хотел было рассердиться, но потом неожиданно сложились в улыбку. Как мы помним, Шольц был крепко сложен и весьма недурен собой. Сухое властное лицо его носило отпечаток не только аристократизма, чем могут похвалиться многие, но и ума, чем эти многие обычно похвастать не могут. Одет хозяин комнаты был просто — в черные походные брюки с подтяжками и белую, безупречно чистую, несмотря на жару и проникающую сквозь оконные ставни пыль, рубашку. Судя по тому, что кровать была не прибрана, он встал только недавно.

— Увы, мисс, в этом чертовом сарае нет стульев. Если мое предложение не оскорбит вас, можете присесть рядом со мной.

Возможно, полковник полагал, что гостья смутится, но Шева без излишних церемоний приняла предложение и устроилась на краешке кровати, расправив складки голубого платьица.

— Если не ошибаюсь, мисс Лурн?

— Айна Лурн, — подтвердила Охотница.

— Отто фон Шольц, — отрекомендовался хозяин комнаты. — Я готов выслушать вас, мисс Лурн. Какое у вас ко мне дело?

— Мне стало известно, господин Шольц, что вы ищете переводчика.

Прищурив глаза, Шольц изучающе посмотрел на гостью:

— Вы знаете, кто я? Откуда?

Шева улыбнулась. События разыгрывались в точности по тому сценарию, что и в прошлый раз. Это было весьма занятно. Еще бы знать, как далеко все это могло зайти! Как и в прошлый раз, улыбка Шевы разрушила подозрения полковника Отто фон Шольца.

— Этот город живет слухами. Здесь невозможно утаить даже самую крохотную тайну.

— Вот как! Что ж, я действительно ищу переводчика, хорошего переводчика. Мисс знает цзанба?

— Мисс хорошо знает цзанба, а также камба, нгариба и амдова. — Шева улыбнулась и выдала подсказанную мнемотическим переводчиком длинную слитную фразу, способную поразить воображение несведущего человека.

— О… — протянул полковник, явно изумленный познаниями своей гостьи. — Вы действительно неплохо владеете цзанба.

Улыбка Шевы сменилась смехом.

— Это камба. Но и другими наречиями я владею не хуже. Если вам и впрямь нужен переводчик, я хочу предложить свои услуги.

— Мне нужен переводчик, но… — Шольц замялся.

— Вас что-то не устраивает? — быстро спросила Шева.

— Лишь одно, мисс. К сожалению, вы женщина.

— Господин Шольц неприязненно относится к женщинам?

Как и в первый раз, хозяин комнаты смутился:

— Нет, что вы! Я люблю их! Но, боюсь, экспедиция, которую я имею честь возглавлять, окажется не по силам женщине, к тому же такой очаровательной, как вы.

— Напрасно вы так считаете. Я не столь уж слаба, как это может показаться. Мне уже не однажды приходилось путешествовать в здешних горах.

— Да? — Шольц хмыкнул. — Позвольте полюбопытствовать, а что делает столь юная и привлекательная особа в этих Богом забытых краях?

Шева ответила на улыбку улыбкой:

— Насчет «Богом забытых» вы можете оказаться не правы. У пеба есть поверие, что именно в этих горах отдыхают от повседневных забот все боги, когда-либо существовавшие на земле. А что касается меня, то я здесь просто живу. Мой отец, Адам Лурн, — следовало бы прибавить: «мифический отец»! — был известным исследователем Востока, он изучал секреты здешних монастырей.

— А ваша мать, если не ошибаюсь…

Шева кивнула:

— Об этом нетрудно догадаться.

Действительно, черты нового лица Шевы, трансформированного сразу по прибытии в Отражение 511/1/1, лучше любых слов свидетельствовали о том, что в ее жилах перемешалась кровь Запада и Востока, хотя вторая линия выражалась слабо-в миндалевидном разрезе глаз да в чуть-чуть резко очерченных скулах. В остальном же это было лицо девушки-европейки — изящное, тонкое, с лукавой улыбкой. Такое лицо должно было понравиться полковнику. Так и случилось. Смягчая тон, полковник спросил:

— А где сейчас ваш отец?

— Он погиб, — ответила Шева.

Шольц поспешил изобразить сочувствие:

— А мать?

Шева отправила мифическую мать вслед за отцом, достойным Адамом Лурном:

— Она погибла вместе с отцом. Лавина.

— Да-да, я понимаю. Эти горы так опасны! — Шольц немного помолчал, словно воздавая дань памяти родителям мисс Лурн. — И вы остались одна.

— И мне приходится самой зарабатывать на жизнь! — придав голосу оттенок вызова, сообщила Шева.

— Почему вы не уедете отсюда?

— Куда?

— Хотя бы в Европу. Вы без труда нашли бы там занятие. Вы красивы и, судя по всему, неглупы. — Придав усмешке оттенок грусти, Охотница пожала плечами. — Нет денег?

— И это тоже. Но это не главное. Мне нравится жить здесь.

— Молодая девушка, совершенно одна, да еще в таком суровом месте?

— Здесь не так уж плохо, как может показаться.

— А я и не говорю, что плохо. — Шольц посмотрел в глаза гостьи и приятно удивился их небесно-голубому цвету. — Я понимаю, вам нужны деньги. Но к сожалению, я не могу позволить себе платить переводчику много.

— Я много и не запрошу. Вы заплатите ровно столько, во сколько оцените мою работу.

Полковник колебался. Он кашлянул, поднялся, подошел к колченогому столику, на котором стоял глиняный кувшин, налил воды и медленными глотками выпил. В комнате было жарко.