Конец операции переход

Буквально со второй попытки адмиралу удалось поймать клинок противника своей шпагой и нанести удар кинжалом. Ричард успел уклониться, но теперь уже на его плече появилась длинная царапина. Будь он чуть помедлительней — и схватка была бы уже закончена, но он был молод и гибок. Спустя секунду он в свою очередь разорвал дистанцию, а потом Волков обнаружил, что шпаги в его руке нет — каким приемом Ричард это проделал адмирал так и не понял.

Нельзя сказать, что Волков испугался. Нет, страхом это чувство назвать было нельзя. Просто он вдруг сразу очень устал. Ричард кружил вокруг него со своей шпагой, а Волкову было все равно. За свою не самую длинную, но насыщенную жизнь он повидал немало побед и немало поражений. Сейчас ему грозило поражение — что ж, не в первый раз. Он механически оборонялся и дага в его руке плела смертоносную паутину, раз за разом отражая попытки Ричарда атаковать. Выбрав удобный момент, Волков даже перекатился через плечо и подхватил с земли свою шпагу. Ричард вновь моментально выбил ее, теперь уже другим приемом, и Волкова это совершенно не обескуражило. Его лишь рассмешили шипящие слова Ричарда о том, что, дескать, Волков сейчас будет лизать ему сапоги и молить о пощаде. И лишь острая боль в щеке отрезвила его, мгновенно вернув к реальности. Инстинктивно он вскинул свободную руку к лицу — пальцы стали мокрыми от крови.

Ричард продолжал улыбаться. Шпага в его руке металась легкой, почти незаметной тенью и раз за разом доставала Волкова. Лицо адмирала было все в крови, кровь бежала из длинных ран на руках и на груди. Ричард убивал свою жертву медленно.

То, что делал Ричард, не запрещалось никакими правилами, ведь бой был до смерти, поэтому секунданты не вмешивались. Правда, секундант Волкова двинулся было к месту схватки, но его визави остановил его короткой гортанной фразой. А потом они даже не поняли, как изменился вдруг характер схватки. Дага в руке адмирала засверкала вдруг быстро-быстро и теперь уже Ричард не успевал отбивать удары короткого хищного клинка. Волков лез в ближний бой и показывал сейчас то, чему его учили в родном мире. Показывал комплекс приемов, которые здесь были просто-напросто неизвестны.

Ричард отбивался, забыв даже и думать об атаке, хотя Волков практически открылся. Несколько раз дага со свистом разрезала воздух у самого его горла и он поспешно отшатывался назад. Адмирал пер, как танк, не останавливаясь ни на секунду. И все же его скорости чуть-чуть не хватало. Ричард крутился ужом, стремясь оторваться, и наконец ему удалось уйти вбок. Уйти совсем ненамного — но много ли надо опытному фехтовальщику?

Волков ощутил внезапно боль в груди. Мгновение спустя он осознал, что источник боли — шпага, пробившая его тело насквозь. Ричард сумел достать его, и достать качественно. Однако в те мгновения, которые оставались у Волкова до того, как его ноги стали ватными, а глаза застлала пелена, он успел сделать шаг вперед, еще сильнее надеваясь на клинок. Ричард сглупил — он не успел выдернуть шпагу, а рефлекс фехтовальщика не позволил бросить ее, разжать пальцы на рукояти. Лишь мгновение потерял он — и Волков достал его. Дага ударила в глаз Ричарда, пробила мозг и затылочную кость. Ричард умер прежде, чем почувствовал боль, а вот адмирал, проваливаясь в спасительное небытие, успел еще увидеть бегущих к нему секундантов…

* * *

Он снова был молодым, совсем молодым офицером, пол года назад закончившим медицинское училище. Двадцать один год… Институт еще не закончен, но весь курс призвали — надвигалась война. Волков попал в морскую пехоту и ему было тяжело, очень тяжело. И все же именно тяжелейшая подготовка спасла его, когда война все-таки началась. Их батальон был размещен на базе ВВС на Балканах, в Югославии. Средиземное море, шикарные пляжи… Зачем их там держали, для Волкова осталось тайной. Их было слишком много для обычной охраны, и слишком мало, чтобы всерьез защищать базу. Это подтвердилось почти сразу, как только американцы нанесли свой удар.

Правда, первую атаку знаменитых американских коммандос они отразили. Отразили так, что те к морю бегом драпали. Пилоты тем временем выкатывали из ангаров свои новейшие (и весьма секретные, надо сказать) СУ 80. Эти истребители-бомбардировщики были грозной силой, вполне способной контролировать половину Средиземноморья, поэтому американцы и пытались захватить их. Однако, когда их план не удался, они нанесли ракетно-бомбовый удар, благо их самолеты были уже в воздухе — сумей взлететь хоть одна эскадрилья, и кому-то вполне могло прийтись несладко.

Удар был такой силы, что все зенитные комплексы оказались бессильны. Бомбы перемешали с землей и самолеты, и саму базу, и почти всех ее защитников. После этого американцы въехали, как на параде.