Конец ордынского ига

Не следует, однако, думать, что лишь этой группировкой ограничивалась оборона «берега» Оки. Войска были поставлены вдоль всего «берега». При всей кажущейся трудности создания сплошной линии обороны вдоль Оки это было делом вполне возможным. Бродов и «перелазов» на глубокой и полноводной реке было сравнительно немного. Немного было и вообще удобных для форсирования мест, с легкими подходами, с пологими берегами. Если ехать на пароходе от Коломны до Серпухова, таких мест можно насчитать немногим более десятка, в основном возле впадения в Оку её малых [85] притоков. Большая же часть берега покрыта лесами, мешавшими проходить значительным массам конницы. На многие километры тянутся отвесные обрывы, не очень высокие, но непреодолимые со стороны реки. Такие участки «берега» достаточно было прикрыть сторожевыми разъездами, а полки сосредоточить на немногих, отлично известных русским воеводам бродах и «перелазах». Так и было сделано. По свидетельствам летописцев, «прочий же князи и воеводы по иным местом у Оки по брегу» встали со своими полками {107}.

Дальше события развивались так. В Москве были получены сведения о приближении ордынцев к Дону, «и князь великы Иван Васильевич, слышав то, поиде сам противу ему к Коломне месяца июня в 23 день, и тамо стояша и до покрова» (т. е. до 1 октября); другие летописцы называли другую дату — 23 июля; нет единого мнения по этому вопросу и у историков. Для нас важно одно: великий князь Иван III летом допускал возможность прямого удара Ахмед-хана на Москву и выдвинул стратегический резерв в Коломну, в традиционный пункт сбора русских ратей. Все происходит, таким образом, в полном соответствии со «сценарием», написанным В. Н. Татищевым в его рассказе о совете в Москве.

Сложнее обстоит дело с отвлекающим ударом «судовой рати». Кроме В. Н. Татищева, о нем сообщает только «Казанский летописец» — источник, в достоверности которого историки высказывали сомнения. Вот это интересное сообщение: великий князь Иван III «посылает, отаи, царя Златыя Орды пленити служивого своего царя Нурдовлета Городецкого, с ним же воеводу князя Василья Ноздреватого Звенигородцкаго, со многою силою, доколе царь стояше на Руси. Царь же того не ведающи, они же Волъгою в лодиях пришедши на Орду, и обретошаю пусту без людей, токмо в ней женеск пол, стар и млад, и тако ея поплениша, жен и детей варварских и скот весь: овех в полон взяша, овех же огню и воде и мечю предаша, и конечное хотеша юрты Батыевы разорити. И прибегоша вестницы ко царю Ахмату, яко Русь Орду его расплениша, и скоро, в том же часе, царь от реки Угры назад обретися бежати» {108}.

Н. С. Голицын считал это сообщение вполне достоверным. Возможность «тайной посылки Иваном III в Большую Орду войска» допускает и Л. В. Черепнин {109}. [86]

Тактика отвлекающих ударов была обычной для военного искусства Ивана III, и дерзкий рейд «под Орду» представляется возможным.

Выдвижение русского войска к «берегу» окончательно похоронило надежды Ахмед-хана сокрушить Россию фронтальным наступлением, и он повернул от верховьев Дона к литовским владениям. Об этом имеются прямые свидетельства летописцев: «Слышав же царь Ахмат, что на тех местех на всех, куды прити ему, стоят против ему с великыми князи многые люди, и царь поиде в Литовъскую землю, хотя обойти чрес Угру»; «поиде к Литовской земли, обходя реку Оку, а ожидая к себе короля на помочь или силы» {110}.

Война вступила в следующий этап, который потребовал перегруппировки русских войск. Это и было сделано Иваном III во время его пребывания в Коломне. Из Серпухова и Тарусы полки переводились еще западнее, к Калуге, и непосредственно на берег р. Угры. Великий князь велел «ити сыну своему великому князю Ивану Ивановичю и брату своему Андрею Васильевичю Меньшому к Колузе к Угре на берег». Вологодско-Пермская летопись уточняла, где располагались главные силы войска во главе с князем Иваном Ивановичем: «велел ему стояти на усть Угры» {111}. К р. Угре направлялись теперь и подкрепления из различных городов России. Так, Тверской летописец специально отмечал, что «на реце на Угро» тогда «сила была великаго князя Михаила Борисовича Тверскаго, а воеводи были князь Михайло Дмитриевич Холмьскый да князь Иосиф Андреевич Дорогобужской» {112}.

Опередить ордынцев, успеть раньше их выйти к Угре, занять и укрепить все удобные для переправы места, броды и «перелазы» — это больше всего заботило великого князя.