Конец ордынского ига

В 1252 г. хан направил в Северо-Восточную Русь большое карательное войско «салтана» Неврюя. Перед лицом грозной «Неврюевой рати» великий князь Андрей остался почти в одиночестве; его открыто поддержал только тверской князь Ярослав Ярославич. По сообщению, Софийской I летописи, конные тумены Неврюя «под Владимерем бродиша Клязму», «поидоша к граду Переяславлю таящеся». Там «срете их великий князь Андрей; с своими полкы, и сразишася обои полци, и бысть сеча велика». Кроме великокняжеского войска, в сражении приняли участие только тверские дружины с воеводой Жирославом. Силы оказались явно неравными, и воины великого князя Андрея и воеводы Жирослава «погаными побежедени была». Андрей бежал «за море». Новым великим князем стал Александр Ярославич Невский.

«Неврюева рать» сыграла значительную роль в установлении ордынского владычества над Русью. Она принесла победу тем князьям, которые стояли за примирение с завоевателями, за подчинение власти ордынского хана (естественно, постаравшись обеспечить при этом свои собственные классовые интересы). Изменился на многие десятилетия характер освободительной борьбы русского народа, который не покорялся завоевателям даже в самых сложных условиях. Эта освободительная борьба приняла во второй половине XIII в. характер стихийных народных восстаний.

Первые крупные антиордынские народные выступления связаны с проведением переписи русских земель в [20] 1257 — 1259 гг., которая была организована завоевателями для обложения Руси регулярной данью. Суздальский летописец сообщал о переписи очень кратко: «Приехаша числепици, исщетоша всю землю Суждальскую и Рязаньскую и Мюромьскую и ставиша десятники и сотники и тысячники и темники, и идоша в Орду, только не чтоша игуменов, черньцов, попов, крилошан, кто зрит на святую богородицу и на владыку». Видимо, в «низовских землях» (как называли новгородцы Владимиро-Суздальскую Русь), где великокняжеская администрация была достаточно сильной, перепись при ее содействии прошла без серьезных волнений. Но в Новгороде...

Первые же известия о переписи вызвали взрыв возмущения новгородцев. Был убит посадник Михалко, ставленник великого князя. Восставшим, видимо, сочувствовал и новгородский наместник князь Василий, сын Александра Невского; при приближении великокняжеских полков он бежал в Псков. В этой обстановке послы ордынские могли приехать в Новгород только в сопровождении самого великого князя и его дружины. Это было похоже на настоящий военный поход, в котором приняли участие многие русские князья. По свидетельству Никоновской летописи, «поехаша численици Ардинскиа, и князь велики Александр Ярославичь Владимерский, и Андрей Ярославичь Суздалский, и князь Борис Василковичь Ростовский счести Новгородцкиа земли». Начались расправы и казни новгородских «мятежников», но сломить сопротивление непокорного города так и не удалось. По словам новгородского летописца, «почаши просити послы десятины, тамгы, и не яшася новгородьци по то, даша дары цесареви и отпустиша я с миром». Новгородские подарки хану и отпуск ордынских послов «с миром» не меняют сущности дела: перепись в Новгороде в 1257 г. провести не удалось.

Только через год под угрозой карательного похода («аже не иметеся по число, то уже полкы на Низовьской земли»), новгородцы, наконец, согласились принять «численников» для переписи. В 1259 г. в Новгород поехали ордынские послы Беркай и Касачик «и инех много»; их снова сопровождал великий князь с дружиной. Но опять «бысть мятеж велик в Новегороде», ордынские послы жаловались великому князю, что «избьють нас», и «повеле князь стережи их сыну посадничю и всем Детем боярьскым по ночем». Как и в прошлый раз, [21] против ордынцев активно выступили городская чернь, народные низы. «Чернь не хотеша дати числа, — отмечал летописец, — но реша: умрем честно за святую Софью и, за домы ангельскыя». Наоборот, новгородское боярство склонялось к признанию дани, и в городе «бысть мятежь велик», «издвоишася люди», «болшии веляху меншим яти-ся по число, а они не хотеху». С большим трудом при поддержке великого князя, «перемогоша бояре чернь, и яшася под число», «почаша ездити оканьянии но улицам пишюче домы... и отъехаша оканьнии, взямше число» {24} .

Упорная борьба «менших» людей Новгорода не прошла бесследно. Они добились существенных уступок от ордынских послов. В великом северном городе никогда не было ни представителей хана — баскаков, ни откупщиков ордынской дани — «бесермеыов», и Новгород самостоятельно собирал «ордынский выход».