Конец ордынского ига

Однако и при Иване Калите Москва еще не превратилась в центр национально-освободительной борьбы русского народа против ордынского ига. Наоборот, Калита старался поддерживать мирные отношения с ханом, «откупаться» от него увеличенными данями и выражением покорности, старался обеспечить себе покровительство хана и пользоваться ордынцами для решения своих политических задач. Указывая на результаты «если не покровительства, то во всяком случае признания ордынского хана», Л. В. Черепнин писал: «Калита использовал его для укрепления на Руси своей власти, которую в дальнейшем московские князья употребили против Орды». «Тишина великая», наступившая в связи с временным прекращением ордынских набегов, объективно способствовала общему подъему экономики страны[46].

Сыновья Ивана Калиты — московские князья Семен Гордый и Иван Красный — продолжали политический курс на возвышение Москвы и политическое объединение Руси под ее главенством. Однако действовать им пришлось в более сложных исторических условиях. Быстрое усиление Москвы стало вызывать беспокойство в Орде, оно противоречило самим основам ордынской политики на Руси: не давать ни одному князю чрезмерно усиливаться, поддерживать слабых князей против сильных, не допускать образования центра освободительной борьбы. Ханы содействовали укреплению самостоятельности других великих княжеств: Суздальско-Нижегородского, Тверского, Рязанского, явно стараясь противопоставить их Москве. Становилось ясным, что Орда не допустит политического объединения Руси, что политика централизации невозможна без свержения ордынского ига. Сама логика развития исторических событий вела к превращению Москвы в центр национально-освободительной борьбы русского народа. Знамя общерусской освободительной войны против ордынцев поднял впервые внук Ивана Калиты князь Дмитрий Иванович Донской (1359 — 1389). Это он привел общерусское войско на Куликовское поле, но путь к. «полю Куликову» был длинным и трудным.

Глава 3. Русь объединяется, Русь готовится

Московскому князю Дмитрию Ивановичу, будущему Донскому, пришлось отстаивать свое право на великое княжение в упорной борьбе сначала с суздальско-нижегородским, а затем с тверским князем; причем оба они пользовались поддержкой хана, а тверской князь — еще и поддержкой Литвы[47], Московский князь умело использовал «замятию», очередную вспышку междоусобной войны за власть в Орде, и поочередно принудил своих основных соперников к повиновению. Но это отнюдь не означало, что опасность со стороны Орды в первые десятилетия княжения Дмитрия Ивановича ослабла. Наоборот, «замятия» все чаще и чаще выплескивала отдельные орды, которые пробовали вторгаться в пределы русских земель. Пограничные русские княжества подвергались разорению, и Москве неоднократно приходилось принимать меры к обороне южной границы. Особенно участились ордынские походы во второй половине 60-х — 70-х годов. Больше всего от них страдали Рязанское и Нижегородское княжества.

В 1365 г. в рязанские земли «приходил ратию» ордынский князь Тагай «и взя город Переславль и пожже». Однако князья Олег Рязанский и Владимир Пронский «собра воя многа и угониша его, и бысть сеча зла, и победи их князь Олег». В 1367 г. князь ордынский Булат-Темир пробовал вторгнуться в Нижегородское княжество, но был встречен русскими полками на р. Пьяне и поспешно отступил; летописец отмечал, что при преследовании Булат-Темира русские воины многих; врагов «остаточных избиша». А в 1370 г. князь Дмитрий Константинович Нижегородский сам ходил с войском «на Болгары», столицу улуса Булат-Темира. В 1373 г. ордынцы снова появились в Рязанской земле. Опасность, видимо, угрожала и Московскому княжеству, потому что князь Дмитрий Иванович с полками «стоял все лето у Оки на брезе». В 1374 г. в Нижнем Новгороде вспыхнуло антиордынское восстание, во время которого были убиты ханские послы и полторы тысячи сопровождавших их ордынцев. В 1376 г. объединенное московско-нижегородское войско организовало второй большой поход «на Болгары». Под стенами города ордынцам нанесли поражение, мир был подписан «по всей воле» московского князя. Болгары уплатили огромную по тем временам контрибуцию (до 5000 рублей!), в городе остались русские «даруга» — наместник и таможенник. В ответ Орда резко активизировала враждебные действия против Нижегородского княжества.