Конец ордынского ига

Рассказ о сражении «под Опаковым городищем» сохранился только в составе Вологодско-Пермской летописи. Приведем его полностью: «Царь же хоте искрасти великого князя под Опаковым городищем, хотя перелести Угру, а не чая туто силы великого князя. И посла князей своих... Прилучи же ся туто множество князей и бояр великого князя, не дадяше перелести Угру»[160]. Остается предположить, что русские воеводы внимательно следили за действиями ордынцев и по мере их передвижения за Угрой на запад передвигали вдоль русского берега Угры свои войска. В результате «под Опаковым городищем» ордынцев встретила не малочисленная застава, а изготовившиеся к бою великокняжеские полки, которые успешно отразили последнюю отчаянную попытку Ахмед-хана прорвать неприступную для него оборону. «Послании князи» возвратились к Ахмед-хану без успеха.

Видимо, после сражения при устье Угры, когда выявилась вся сложность прорыва в глубь русских земель, между Ахматом и Иваном III происходили какие-то переговоры. Сам факт этих переговоров в дальнейшем послужил поводом для обвинений в адрес Ивана III в нерешительности, брошенных его политическими противниками. Наиболее подробный рассказ о русско-ордынских переговорах имеется в Вологодско-Пермской летописи. С него мы и начнем. Как видно по летописным известиям, первыми начали переговоры сами ордынцы. Когда их отбили от берега, они «приежжати начата к реце и глаголюще Руси: "дайте берег царю Ахмату, царь бо не на бо прииде, что ему великого князя не дойти!"».

Иван III охотно откликнулся на попытку Ахмед-хана завязать переговоры — это соответствовало его общей стратегической линии на отсрочку вторжения ордынского войска в пределы России и на выигрыш времени. Но Ахмед-хан вынужден был начать переговоры, потерпев неудачу в наступательной операции по форсированию Угры, а для Ивана III переговоры являлись логическим продолжением его прежней стратегической линии.

К Ахмед-хану отправилось русское посольство во главе с Иваном Федоровичем Товарковым «с челобитьем и с дары». Летописец сообщает, что Иван III «послал тешь великую», но Ахмед-хаи подарки не принял, обвинив великого князя в неповиновении: «мне челом не бьет, а выхода мне не дает де пятый год, придет ко мне Иван сам, почнутся ми о нем мои рядци и князи печаловати, ино как будет пригоже, так его пожалую»[161].

Переговоры зашли в тупик, да иного исхода и не могло быть: на сколько-нибудь серьезные уступки ордынцам Иван III идти не собирался. Об этом свидетельствует и сам состав посольства, и отсутствие с русской стороны каких-нибудь конкретных предложений. П. Н. Павлов писал по этому поводу: «Переговоры, безусловно, играли вспомогательную роль, о чем свидетельствует тот факт, что к хану был отправлен не боярин или князь, как это было принято в отношениях с Ордой, а сын боярский Иван Товарков», причем и он «никаких конкретных предложений о переговорах не сделал»[162].

К. В. Базилевич пишет о том, что нельзя считать, будто попытка переговоров с Ахмед-ханом вызывалась нерешительностью и даже трусостью: «Такой взгляд на поведение Ивана III, сложившийся под влиянием враждебной ему литературной повести о приходе Ахмед-хана, нам представляется совершенно несправедливым», «Иван III старался выиграть время», и «лучше всего он мог достигнуть этого путем переговоров». Вместе с тем исследователь допускает, что «переговоры с Ахмед-ханом расценивались в Москве как проявление слабости и нерешительности со стороны великого князя» и «вызвали гневное послание архиепископа Вассиана». Это «послание», по мнению К. В. Базилевича, было написано между 15 и 20 октября[163].

Вассиан требовал от великого князя активных действий в тот период, когда Ахмед-хан был отбит возле устья Угры и лихорадочно искал слабые места «берега», чтобы все-таки навязать Ивану III полевое сражение. Наступательные действия со стороны русского войска не соответствовали сложившейся обстановке. В этот период реальной опасности наступления со стороны Ахмед-хана (в середине октября) не было: ордынцы были заняты разорением «верховских княжеств». Поэтому Иван III несмотря на гневную проповедь Васеиана и упреки своих политических противников, все же продолжал проводить заранее намеченную стратегическую линию. Вскоре общая обстановка, быстро изменившаяся в пользу России, подтвердила правильность его действий.

Ахмед-хану удалось в результате похода на «верховские княжества» обеспечить свой тыл, но изменить в свою пользу общую стратегическую обстановку он так и не сумел. Главным для него было получить «литовскую помощь», но этого-то как раз он и не добился. Не сумел он воспрепятствовать и прекращению «мятежа» братьев великого князя. А без этих двух благоприятных условий надеяться на победу было трудно.