Конец Осиного гнезда

- Прекрасно. Вот только руки чешутся... Я уж грешным делом подумал, не наградил ли меня Доктор своей экземой.

- Ерунда, - отрезал Гюберт. - Но показаться врачу следует. Вы нужны мне абсолютно здоровым. Когда будете в городе, зайдите в комендатуру и отыщите врача Питтерсдорфа. Я дам ему записку. Он осмотрит вас.

Гюберт написал записку и вручил мне.

Страхи оказались напрасными. Гюберт не покушался на мое время.

Я решил было выманить Похитуна в город до обеда, но, поразмыслив, пришел к выводу, что это может вызвать подозрение не только у него. Надо было ждать обеда.

Выйдя из дома Гюберта, я увидел старика Кольчугина. Он сидел под навесом, около сложенных дров, и затесывал топором клин. Возле него, широко расставив тощие ноги и заложив руки за спину, стоял Похитун. Он что-то рассказывал, а старик только крутил головой и делал свое дело.

С неба, задернутого мутными тучами, стал опять накрапывать мелкий дождь. Похитун передернул плечами, стал под навес, закурил, а потом отправился в дом.

Я сошел с крылечка и направился к Кольчугину. Старик заинтересовал меня с первой встречи, но я еще не мог раскусить его.

- Как она, жизнь-то? - обратился я к нему.

- Да прыгаю помаленьку...

Из-под его мерлушковой шапчонки прядями выбивались мягкие серебряные волосы.

- Зимы-то нет?

Старик задрал голову к небу и заметил:

- Да, запаздывает. Что-то заколодило там, наверху.

- Забот много? - спросил я, не зная, как и чем разговорить старика.

- Чего-чего, а забот нашему брату не занимать. Хватает...

Дождь усиливался, и я зашел под навес.

- Курить хотите, господин хороший? - опросил старик.

- Да нет, - ответил я.

- А то курите. Покурите - не отплюетесь! - И старик закатился смешком.

- Ты бы лучше угостил господина Похитуна. Он любит крепкое, посоветовал я.

- Нужен он мне, как ячмень на глазу... Пропащий человек! Дюже до шнапса охочий.

- Начальство нельзя критиковать, - заметил я.

- И то верно, - согласился дед. - Да ведь наше дело такое: лай не лай, а хвостом виляй.

- Это как же понимать? - спросил я.

- А как хотите, так и понимайте, господин хороший. - Он встал, внимательно осмотрел клин, стряхнул щепки с пиджака и, сунув клин за поясной ремень, добавил: - Пора, Фома, и до дому. Прощевайте, господин хороший!

Это "господин хороший" резало мой слух, как тупая пила. Я пожелал старику счастливого пути и отправился к себе. Кольчугин, видимо, не склонен был продолжать разговор, а мне неудобно было навязываться.

Время тянулось медленно, и я был несказанно рад, когда окончился обед. Дождь шел не переставая. Над лесом висело сумрачное, сырое небо. Я надел дождевик, зашел за Похитуном, и мы отправились в город.

Дождь сыпал и просеивался сквозь холодный туман. Мы старательно месили грязь, черную, как вакса, и клейкую, как смола.

Похитун шел впереди, как неподкованная лошадь по льду. Ноги его расходились на горбах тропинки, скользили на обнаженных корнях. Грязь разлеталась в стороны. Полы блестящего клеёнчатого плаща шлепали по его сапогам.

На полпути к городу Похитун остановился и предупреждающе поднял руку. Навстречу ползли по расквашенной дороге две легковые машины. Они приближались, погромыхивая цепями на задних скатах, и через минуту проплыли мимо нас. В машинах сидели летчики. Одну из машин занесло, она нырнула колесом в лужу и обдала Похитуна фонтаном грязи. Он дернулся, взбрыкнул ногой, поскользнулся и со всего размаха сел в лужу. Я с трудом сдержал смех.

Встав на ноги, Похитун растерянно поводил глазами, встряхнул головой и разразился залпом отборных ругательств.

Тут попало и летчикам, и погоде, и черту, и его матери.

Я уже испугался, что наша экспедиция сорвется, но я плохо знал Похитуна. Кое-как обтерев заляпанный грязью плащ, он с необычной резвостью бросился на тропинку, которая вела к городу стороной, и крикнул:

- За мной!

Я поспешил за ним. Лес редел. Дождь густой сеткой заштриховывал городские строения вдали.

- С чего это мы свернули сюда? - спросил я Похитуна.

- Э, батенька, я уже ученый! Летчики поехали к нам за объектами для бомбежки, - ответил он, полагая, что из этого мне станет ясно, почему понадобилось пробираться дальней тропкой.

- Ну и что же?

- А то, что меня сейчас же хватятся на станции.

- Вот оно что...

- А как же! Я нарочно сюда и свернул. А они будут догонять меня по той дороге.

Он чуть не бежал вприпрыжку, тяжело дыша и посапывая. Я с трудом поспевал за ним и диву давался, откуда у него взялась такая прыть.

- Может быть, нам лучше вернуться? - задал я каверзный вопрос.

Похитун остановился, повернулся, смерил меня недоумевающим взглядом и спросил:

- Это как же понимать? Предательство?

- Уж сразу и предательство! Зачем так громко? Я же о вас пекусь.

- Пошли, пошли! - нетерпеливо сказал он. - Обо мне вы не пекитесь. О себе пекитесь. Объекты от летчиков никуда не уйдут.

Наконец мы добрались до города.

Казино, как и позавчера, пустовало. Занято было всего три столика. Тихо завывал оркестрик.