Конец подкрался незаметно

Возникают и ширятся своего рода резервации: «Мы можем ходить к вам и делать все то, что вы — но вам не советуем ходить к нам и пытаться у нас делать все то, что делаем мы».

Игра идет в одни ворота: я могу носить твою (европейскую) одежду, а могу свою

(национальную) ты ограничен своей. Я говорю на твоем и своем языке — ты только на

своем.

Евро-американская культура захватила мир? Одновременно субэтнические культуры

ширят свое пространство в «первом мире».

Гуманисты представляли слияние культур так: европейская втягивает в себя прочие и

взаимообогащение происходит на ее базе.

Противопоставление означает: подавитесь своей культурой, мы хотим свои культуры, ваша «плавность» нам обрыдла. Не приемлем.

Самый характерный пример: все более массовый переход негров западных стран из

христианства в ислам. Магомета возлюбили? Да нет, элементарный акт протеста: и бог-то

у вас свой, приватизированный, беленький — ну так есть другой, не хуже, не слабее, мощный и славный, и не будем мы в вере подделываться под вас, мусульмане немало в

мире сделали (и вас, кстати, резали), так мы лучше отождествим себя с ними, будем ими, а

вы много о себе не мните. Не столько ислам, сколько контрхристианство.

А вот такое замещение религий — это уже самое серьезное проявление культурных

изменений. Со всеми настоящими и грядущими следствиями.

Культурный протест против гегемонии белой расы в странах самой этой расы.

13. Преступность. Львиную ее долю в «первом мире» дают выходцы из «третьего мира».

Угоны, сумочки, кражи из автомобилей, грабежи, поножовщина. Наркотики. Можно

справиться с преступностью у себя, труднее — если она едет к тебе со всего мира. За

добычей. Это продолжает отсасывать силы и средства. Это накладывает ограничения по

месту и времени передвижения. Это становится привычным, обычным. Эдакая борьба с

мировой преступностью методом приема на дому, «амбулаторно».

14. Тенденция. Прогрессирует во всех вышеупомянутых аспектах.

Вседозволенность: распад этики

15. Цензура и табу. Цензура у нас ассоциируется с тоталитаризмом, демократия — со

свободой, а свобода — с дозволенностью всего, что не несет явный вред безопасности, здоровью и благополучию индивидуума. Это отсутствие вреда отграничивает

дозволенность от вседозволенности и приветствуется.

Но. Но. Что такое табу, ограничение, запрет? Дополнительные заборы и перегородки в

жизни. А иначе: усложнение структуры социокультурного пространства. Что значит снять

табу? Упростить структуру жизни общества. А тем самым: снизить энергетическую

напряженность структуры и повысить ее энтропию. Шаг к хаосу. А хаос — это конец, распад, смешение всего, разрушение структурного порядка, гибель.

Сплошные запреты — гибель через окаменение. Снятие всех запретов — гибель через

рассыпание песком. Но: запретить вообще все в принципе невозможно — разрешить

вообще все в принципе возможно. (Типа: никого нельзя сделать бессмертным — но

любого можно убить.)

Средневековые рамки христианской цензуры зажимали мысль и чувство и тормозили

развитие. Рамки расширяли и ломали, и сравнительно либеральный XIX век явил

определенное равновесие между желанием и запретом: Большой Рывок научно-

технического, социального и культурного прогресса. И маятник естественным порядком

пошел дальше в сторону вседозволенности.

За определенной точкой дальнейшее увеличение свобод и прав личности — деструктивно

и ведет к распаду общества. Ряд нынешних свобод привел бы человека XIX века,

создателя нашей цивилизации, в недоумение, шок, ужас.

Снятие табу, безвредное на первый взгляд и расширяющее права личности никому не в

ущерб — может быть вредно самим своим фактом: повышением социальной энтропии,

понижением социальной энергии, содержащейся в самой структуризации социума.

Любое снятие табу снижает упорядоченность системы. Высвободившаяся при этом

энергия, ранее «законсервированная» в структуре, может сублимироваться в созидание

(наука, культура, т. д.) — а может рассеиваться в незначимых индивидуальных актах

анархизированного пространства. Ну — можно пустить сжатый гелий из баллона в

дирижабль, а можно выпустить в воздух.

Цензура — это стены не только тюрьмы, но и дома, но и убежища. Превращая тюрьму в

нормальное жилище, надо сносить стены осмотрительно.

16. Язык. Большинство языков содержит табуированные выражения. Их применение —

акт экспрессии. Нарушить табу — это сильное действие, соответствующее сильным

ощущениям.

Именно запрещенностью, неформальностью мата определяется его высокая

энергетичность и многозначность, многофункциональность: выражение крайней степени и

порицания, и одобрения, выражение неформальности отношений (хотя бы в конкретном

случае) между говорящим и слушающим, возможность замены им любого слова в

контексте (эдакий «лингвистический джокер»), самоутверждение через взлом табу,

юмористический эффект от включения запретного стилистического пласта и т. д.

Снятие запрета с определенной лексики — да означает просто уничтожение запретной

лексики. Слова остались — а запретных слов не осталось. Ну — такие же сочетания