Конец присутствия

В неадекватных глазах павлина
качаются розового и голубого
цвета мопсы
утомленные пенной ванной
задник образует многоцветная
       клумба орхидей
с нее стартуют пастельные
мотыльки, струясь, стремятся
непрестанно
единым роем сквозь сад за решетчатой высокой
       оградой

На коврах с вышитыми ратными мотивами

по английскому газону
разложены блеклые дамы, что
пудрятся, целуя друг другу тонкую
кожицу на висках
ароматные лепестки непрестанно заплывают под
       их белые юбки
впадая в общее одушевленные роение

На самом краю пруда, под плакучей ивой

подставил
свое брюшко солнцу
дельфин
из его дыхала льет яркий
свет, и прямо на птицу
чьих перьев уже достиг
жаркий дельфиний запах – оглушает
//

Дамы, заткнув бутылки с пивом

охлаждают фарфоровые лбы – а при этом
в пруд уже осыпаются лучащиеся
мотыльки
выдохшиеся, увы
лепестки падают –
их рой заметно редеет

В холодильнике отдыхает пара пива

в неослабевающих объятиях.
Дамы берут себя
в руки, павлин поворачивается
к ним задом –
мопсы: минимизируют свое дыхание.

Похоже, режиссура захлебывается.

Ex oriente lux

В зимнем саду, в кимоно
возникаю из тапочек своих домашних.
Солнце тепло отдает:
Утренние слезы орбиты глаз покидают кометами

На небо из моего пупа поднимается луна

ее пыль это звезды, ими обездвижен космос
ночь: все больше пыла в Большой Медведице
Большая Медведица это знак, и она судьбоносна

Исход моего сна возвращает назад пустоту

в ней сухо взрывается неясная тоска. –
свет приходит с востока значит Ex oriente lux
значит, блеск тоже может прийти с востока

Сижу, согнувшись в плетеном кресле, одной рукой

поддерживаю лоб, любимую чашку держу другой
в ней порошок в ожидании – я тоже жду вместе с ним
того, что на моих бессонных глазах сотворит мне кофе

Мигают откуда-то издали

Она пудрит старческую кожу
и затеняет молочные усики
он советует старикам бастовать на скамейках
детям устраивать сквоты

Мигают откуда-то издали ей и ему

дружественными цветами
одна серая звезда и одна красная

Оба стоят и смотрят

на небо, она гасит свою последнюю сигарету:
вот они расправляют
крылья и взлетают

Следующим утром:

По скамейкам в парке

растерты сухие крошки хлеба.
В только что занятых домах
стоя босиком на кухнях сквоттеры
грациозно имитируют жесты вчерашней пары.

Я, листок

Вот я появляюсь на ветке
я расту, пока –
не поплыву по воздуху…

несомый ветром

таково мое первое и последнее чувство
свободного падения во –

Я, листок.

Гнило и сыро

но я не устаю взывать к милосердию естественного
распада, распевая:
«По возвращению на ветку свою тоскую, где
вылупился из почки, чтобы пойти по миру»

Я, листок.

Ни одна книга не раскроется