Конец пути

– Больше некому! – перебила она. – Ты прикован к инвалидному креслу. Остаемся только мы с Никой и Филипп.

– Тогда полезу я, – сказал Фил. – Я ловкий. И ростом ниже всех.

– Нет! – сказал Валентин, строго взглянув на мальчика узкими азиатскими глазами. – Ты ребенок!

– И что с того, что ребенок? – вступила в разговор Илона. – Шесть лет назад я тоже была ребенком. И поверьте: сейчас мне хочется жить ничуть не меньше, чем тогда! И потом, мальчишка ведь ничем не рискует. Если будет какая-то опасность, он ее увидит и быстро вернется. Ведь так? – повернулась она к Широкову.

Тот задумчиво потер пальцами небритую щеку.

– Нам бы не помешал фонарик, – сказал он.

– У меня есть! – Филипп вытащил из кармана шариковую ручку со встроенным светодиодом. – Светит метра на два! – с гордостью сообщил он.

– Больше и не потребуется, – кивнул Широков. – Теперь надо придумать, чем открутить шурупы.

– У меня в складном ноже есть отвертка! – сказал Фил.

– Покажи, – потребовал бурильщик.

Подросток сунул руку в карман и достал небольшой походный нож со швейцарским крестом на рукоятке.

Широков осмотрел его и уважительно произнес:

– Настоящий. Баксов сто, наверное, стоит. Откуда он у тебя?

– На день рожденья подарили, – ответил Филипп, отчего-то покраснев.

– На день рожденья? – Он прищурился. – Так я тебе и поверил. У отца небось спер?

– Нет. Это… подарок.

– Ладно, не хочешь – не говори. Отвертка тут и впрямь есть, и сталь хорошая. – Широков снова перевел взгляд на мальчика. – Умеешь шурупы откручивать?

– А чего там уметь? Бери да крути.

– И то верно. Держи! – Он вернул нож подростку. – Положи пока в карман, чтобы не мешался. Вот так. Встанешь мне на плечи, понял? И не мешкай там. Давай!

Бурильщик нагнулся, но Валентин встал у мальчика на пути.

– По-моему, это глупая мысль! – сказал он взволнованно. – Мы не знаем, что там!

– Да что там может быть? – ухмыльнулся Широков. – Крыса его, что ли, съест? Давай, пацан, не тяни резину!

Филипп ободряюще улыбнулся Валентину, подошел к бурильщику и вскарабкался ему на спину. Широков выпрямился.

– Теперь лезь на плечи. А ты, мао, подстраховывай, чтобы малец не упал! – приказал он Валентину.

Пак кивнул и встал на изготовку. Филипп залез бурильщику на плечи, осторожно выпрямился, держась за стену, и попробовал дотянуться до решетки.

– Не могу! – сказал он. – Немного не хватает!

– Становись мне на ладони! Только осторожнее! Все время держись за стену и не отклоняйся назад, а то кувыркнешься!

Широков подставил ладони, похожие на лопаты. Фил осторожно, продолжая держаться за стену, встал на них ногами. Бурильщик медленно выпрямил руки, подняв подростка над головой.

Филипп ухватился пальцами за решетку.

– Порядок! – сказал он. – Сейчас откручу шурупы!

Он достал из кармана нож и принялся за работу. По лбу и щекам здоровяка-бурильщика, державшего мальчика на вытянутых руках, катился пот.

– Ну?! – через несколько минут нетерпеливо окликнул он. – Ты скоро? Или решил, что я железный?

– Последний остался! – отозвался покрасневший от напряжения Филипп, орудуя отверткой.

– Активнее шевели пальцами!

Филипп продолжил крутить тугой шуруп. Прошла еще минута. Вдруг тяжелая латунная решетка сорвалась и с тяжелым стуком ударилась об голову Широкова. Вместе с ней на пол полетел и Филипп, но Валентин успел подхватить мальчика на руки.

Широков закричал от боли и гнева, зажав ладонью разбитый в кровь лоб, и свободной рукой дал Филиппу подзатыльник.

– Хватит! – сказал Пак, в упор глядя на Широкова. – Он не виноват!

– Он мне чуть башку не разбил!

– Он не виноват, – повторила за корейцем Ника. – Это вышло случайно.

– Черепуху мне чуть не пробил, сучонок, – в сердцах проворчал бурильщик, вытирая рукавом кофты кровоточащую ссадину на лбу.

– Она сама сорвалась! – всхлипывая, проговорил перепуганный Филипп, стоя у Пака за спиной.

– «Сама», – передразнил Широков. – Дать бы тебе этой решеткой по башке, мелюзга криворукая. И хватит там стоять! Давай лезь в вентиляцию! Я не собираюсь торчать в этом гребаном доме до утра!

Филипп вышел из-за спины Валентина и опасливо посмотрел на верзилу бурильщика.

– Я не специально, – виновато проговорил он.

– Ладно, проехали, – пробасил Широков. – Забирайся на плечи.

Бурильщик присел, подставив спину, подождал, пока мальчишка вскарабкается ему на плечи, и снова подставил ладони. Филипп взмыл у него над головой и ухватился руками за край вентиляционного отверстия.

– Залазь! – рявкнул Широков.

– Повыше! – попросил Филипп.

Широков поднял его еще немного. Филипп оттолкнулся ногами от его ладоней и перевалился через край отверстия. Бурильщик опустил руки. Несколько секунд все ждали, задрав головы и глядя, как мальчик протискивается в шахту.

– Ну как? – крикнул Широков, когда остались видны только ноги, обутые в белые кроссовки. – Сможешь пролезть?

– Да! – отозвался Филипп. – Я пролез!

– Давай ползи дальше! До упора! Наткнешься на решетку – долби ее и расшатывай, пока не выпадет! У тебя должно получиться!

Кроссовки исчезли в шахте.

Все молча ждали, что будет дальше.

Вдруг откуда-то сверху донесся легкий гул, а вслед за ним – такой же тихий скрежет.