Конец пути

– Видите ли, мой домовладелец не слишком любит, когда мне звонят по его телефону, да к тому же это и не его ума дело. Лучше, чтобы он вообще ничего не знал, такой, знаете, сплетник. Может, лучше я вам позвоню?

– Наверное, вы правы. Оно, конечно, ничего незаконного, но лишний шум ни к чему. Позвоните мне в понедельник часов около двенадцати, и, если будет аффидевит, я назначу вам на после обеда.

– Чудесно.

– Да, и еще. Есть такая официальная форма на случай стерилизаций, абортов и так далее. Вам с женой придется обоим ее подписать и заверить у нотариуса. Если хотите, можно сделать это в понедельник, в первой половине дня. Формы возьмете у меня в приемной, у секретаря.

– Хорошо. Договорились. Доброй ночи, доктор.

Еще один документ, еще один нотариус, еще одна проблема на мою задницу – но к этому времени мне было уже все равно. Усталый и торжествующий, я отправился к Морганам, чтоб доложить о своих успехах. Уже на пороге меня вдруг пробрал холодок: я целый день черт знает где мотался – а вдруг уже слишком поздно? Дверь открыл Джо.

– А, привет, Джейк. Неважно выглядишь.

– С Ренни все в порядке?

– Она все еще с нами, если ты об этом. Давай заходи. Ренни натирала воском кухонный пол. Меня она едва заметила.

– Ну, думаю, дело улажено, – сказал я, старательно изображая невозмутимость. – Если ты не передумала насчет аборта, Ренни, можешь получить свой укол эрготрата в понедельник после обеда.

Джо никак на эту новость не отреагировал, Ренни, с навощенной тряпкою в руках, вышла в дверной проем и прислонилась к косяку.

– Хорошо. Куда нужно ехать? В Балтимор?

– Не-а. Прямо здесь, в городе. Только не говори мне, что ты знакома с доктором Мортоном Уэллеком.

– Доктор Уэллек. Нет, я его не знаю. А ты, Джо?

– Что-то слышал. Приехал года два назад. Хочешь сказать, что этот говнюк занимается абортами?

– Ничего подобного, – сказал я не без гордости. – У него совершенно открытая частная практика, и врач он, насколько я знаю, не из худших. И все будет сделано строго в рамках законности. Никакой партизанщины, все просто и по правилам.

– Ну, и как же ты все это умудрился устроить спросил Джо

– Признаться, я не говорил ему почти ничего, кроме правды. Я сказал, что у тебя уже двое детей и ты была бы не против – потом – завести еще, но сейчас настолько подавлена беременностью, что приходится опасаться, как бы ты чего над собой не сделала. Хотя, конечно, легенда слегка пообросла подробностями.

– Какими подробностями, Джейк? – озадаченно спросила Ренни.

– Ну, в общем, пришлось помутить воду. Начнем с того, что ты теперь моя жена – на время, конечно. Миссис Генри Дж. Демпси, из филадельфийских Демпси.

– Что?

День, полный приключений, бродил в моей крови, и я рассыпался соловьем, расписав им во всех подробностях телефонные звонки, поездку в Филадельфию, письмо, перевоплощения доктора Зигриста и, на сладкое, замдиректора ломбарда. Они внимали удивленно.

– Итак, все, что осталось теперь сделать мистеру и миссис Демпси – подмахнуть в понедельник утром эту самую бумажку, заверить ее у нотариуса, и дело в шляпе. Ни суеты, ни маеты, получишь свой укол и можешь смело обо всем забыть.

Джо с интересом воззрился на Ренни.

– Бред какой-то, – тут же сказала она.

– Правда, фантастика? – осклабился я, все еще надеясь, что мои уши лгут.

– Это просто чудовищно!

– Но ведь ты согласна, да?

– Конечно нет. Без вариантов.

– Без вариантов! Боже ты мой, Ренни, да я сегодня наизнанку вывернулся, чтобы все это устроить, а ты говоришь: без вариантов. Ничего не случится, я тебе клянусь!

– Не в этом дело, Джейк. Я просто не стану больше лгать. Даже если бы не нужно было ничего подписывать и говорить, все равно это ложь. Тебе стоило бы догадаться, что для меня такие вещи неприемлемы.

И вся конструкция рухнула. Джо даже бровью не повел, но я почувствовал, сколь велико единение их душ. В котором для меня места не было.

– Ну и хрен с тобой, стреляйся тогда на здоровье! – заорал я. – Я для нее носился весь день как проклятый, а она, видите ли, еще не решила, делать ей аборт или нет. Тогда не хрена было вчера оперетту разыгрывать.

Ренни улыбнулась.

– Джейк, я и в самом деле застрелюсь, как только станет ясно, что аборта ты устроить не в состоянии. Это было не актерство. Мне не важно, кто это сделает, и где, и как все это будет выглядеть, но я не стану врать, и принимать участие во вранье, и притворяться кем-то другим тоже не стану. Я никого не знаю, Джо тоже. И если бы ты не сказал, что у тебя кто-то есть на примете, я не стала бы так долго ждать. – Она провела рукой по животу, туда и обратно. – Я не хочу этого ребенка, Джейк. Он может оказаться твоим.