Конец пути

Время от времени я слышал визг падающего снаряда над головой и тогда пытался прижаться вместе с конем к стене, укрыться в притворе, эркере или под колоннадой. Несколько раз ударяло так близко, что под моими ногами вздрагивала скала. Раз-другой дорогу перегородила стена огня, потому пришлось поворачивать в какие-то переулки, почти не раздумывая. Конь мой визжал от ужаса и танцевал подо мной, окружали нас клубы дыма, но я все же знал, как найти дорогу. Тогда промелькнула у меня мысль, что ни одно место в мире я не знаю так хорошо, как Ледяной Сад. Даже в моем родном Маранахаре, если не считать дворца, я сумел бы не заблудиться только в паре районов.

Когда-то.

А теперь город мой пылал, а я гнал в нижние кварталы по пустым улицам, время от времени проносясь мимо горящих, скорченных тел, домов, которые пылали изнутри, выстреливая через окна языками пламени, раскаленных, будто каменные печи.

Я видел разбитые, проваленные крыши, везде валялись тлеющие тряпки, стекло из разбитых окон скрипело и трещало под копытами. Время от времени я натыкался на жутко изуродованные трупы, разорванные, раздавленные, в странно изогнутых позах, то и дело раздавался визг нового подлетающего снаряда, а наши машины молчали.

В Каверны я влетел сквозь ворота и сразу понесся под стену, к стражницкой.

В квартале было немало людей, но все они были гвардейцами и стражниками. Сменялись расчеты при машинах, одни бежали по ступеням на стену, другие сбегали на улицу, ведя раненых; я проходил мимо стражников: посыпающих огонь песком, что гудел между домами и на крышах, несущих на плащах кричащих окровавленных людей – или тех, кто скулил, свернувшись, от боли, с кожей, покрытой черными, красными и белыми пятнами ожогов. Везде царило движение, куда-то бежали люди с ведрами, какой-то командир поставил в два ряда хон пехоты в глубоких шлемах. Жители в тревоге выглядывали из дверей и подвалов.

– Командир! Провести к командиру! Приказ из башни! – крикнул я, несясь между ними и пытаясь никого не растоптать конем. – Ракитник! Где центурион Ракитник! Бегом!

Кто-то помчался прямо в донжон стражи, я увидел только черное дерево на прокопченной тунике и блеск шлема.

У командира была испятнанная кровью повязка на голове, под мышкой – шлем странной формы, а сам он выглядел как бык. Почти.

Был у него массивный лоб, широкий бычий нос и морда, а еще подрезанные до половины рога, которые входили в отверстия шлема. Это меня застало врасплох, но одновременно тот факт, что обороной Каверн руководил измененный и Брат Древа, показалось мне вдохновляющим. Это был наш город.

– Какие приказы?! Почему нет воды в движителях?! Колеса не действуют!

– Башня говорит: промываем улицу! Вода идет к пожарным шлюзам! Через малую водную меру ты должен забрать всех с улиц и подвалов! Закрыть все двери! Людей на верхние этажи! Прикажи бить в барабаны, когда будешь готов!

– Мой кирененец ранен! Я едва его понимаю, а одной рукой он барабанить не сможет.

– Собирай людей! Я встану у барабана.

Он отдал приказания, которые сразу же начали повторять, выкрикивая их дальше по улицам. Пехота бежала трусцой, порыкивая на гражданских, затворяя ворота, другие переносили раненых в дома.

То и дело раздавался свист, и на город падал град снарядов. Дым из горящих рынков поднимался черной подвижной стеной, заслоняя наполненное вражескими кораблями море, и закрывал небо, вбирался в легкие, щипля глаза. А из этой черной завесы раз за разом вылетали новые снаряды.

– Мы их не видим и не стреляем, – сказал Ракитник. – А они идут вперед. Вот-вот ворвутся в порт, и мы получим их на стенах. Потому я ставлю пехоту на стену.

– По дороге к нам есть еще опорная стена и форты портов. Они не пройдут так легко, – ответил я, чувствуя, однако, надвигающуюся волну страха.

– Передай башне, что мне нужны медики и вода онемения. Тут люди с ожогами.

– Сделаю, но сперва исполни приказ.

Люди Ракитника успели примерно в указанные сроки – за малую водяную меру, а когда улицы стали совершенно пустыми, я встал на донжон подле барабана с намалеванным на коже знаком клана Волка и взял палки в руки.

Первый сигнал, который я отослал, звучал: Каверны готовы! – и почувствовал себя странно. Своим домом мне должно бы считать Киренохару, а тем временем мне казалось, что место мое – на стенах Каверн.

И тогда я услышал растущий шум.

Сила, благодаря которой определенные вещи в Ледяном Саду могли происходить без вмешательства человека или животных, укрыта в плененном водопаде, что начинался на вершине горы, породившей город. Часть его лилась каскадом по северной стене города, а потом наполняла потоком вспененной воды ущелье, что отделяло стены от урочища и настоящего ледяного сада, а часть – падала в море, странствуя собственными руслами в стенах города под улицами и через каналы.