Конец радуг

– Гм, Воинствующие Библиотекари выглядят примерно такими же, какими были. Если этот интерфейс человеку по душе, то и чудесно. Но скучеры… я пытался проникнуться и не сумел. Там все так разбросано, как если бы каждая книга формировала собственную консенсуальную реальность.

– Почти. Для скучеров всегда был характерен эклектизм. Теперь у них в подчинении «Библиотома», и они прорабатывают игровой консенсус до детальных тем, иногда – до отдельных параграфов. Это гораздо тоньше гачекианского подхода, хотя дети быстро схватывают. Истинная мощь скучеров – их талант совмещать реальности. И с гачекианцами у них так получилось. Теперь скучеры стекаются со всего мира, даже из неудавшихся государств, и распространяют оцифрованные знания. А гачекианцы рулят там, где это удобно. В других местах, с другими ракурсами, но с полным доступом к библиотечному фонду. Если вы решите проблему дистанционной тактильной интерактивности, их взаимное притяжение еще усилится. – Карлос окинул взглядом кабинет. Здесь члены Клики строили свои заговоры с такими разными целями. – Столько всего изменилось за каких-то два месяца.

– Карлос, как ты думаешь, что в действительности случилось тем вечером? Беспорядки должны были отвлечь внимание от нашей четверки или наоборот?

– Я много размышлял об этом. Думаю, беспорядки были диверсией, но она зашла слишком далеко и привела к масштабной… какая противоположность у сопутствующего ущерба? Сопутствующая удача? Шариф-кто-бишь-это – мне он чаще показывался кроликом – был безумец, но чертовски удачливый.

Кролик. Так называли следователи Таинственного Незнакомца. И сам Незнакомец так себя стал называть под конец.

– Ну наша часть уговора мрачней. Кролик всеми нами манипулировал сообразно нашим слабостям.

Карлос кивнул.

– Да.

– Кролик пообещал каждому из нас исполнить тайную мечту, а потом съехал с темы, когда мы совершили требуемое предательство. – Хотя, честно сказать, Роберт не сомневался, что с этим существом покончено. Если б оно выжило, все могло пойти иначе. Пламя надежды, разожженное посулами Незнакомца, питало измену Роберта. Теперь остались одни холодные головешки. И слава богу.

Карлос подался вперед. Глаза его за стеклами очков обрели скептическое выражение.

– О’кей, – уступил Роберт, – возможно, Кролик и не всем обещал что-нибудь исполнить. Думаю, Томми остался доволен самим фактом участия в заговоре.

– Вероятно, это так. – Но вид у библиотекаря по-прежнему был неуверенный.

– Послушай, мы бы знали, если б те обещания исполнились. Это бы выглядело ошеломительно. Готов побиться об заклад, Уинстон потребовал… кстати, а где сейчас Уинни?

Он взялся было искать ответа, но Карлос опередил:

– В прошлом месяце декана Блаунта снова зачислили в университетский штат, на факультет искусствоведения и литературы.

Роберт пробежался взглядом по своей поисковой выдаче.

– Но только на младшую административную должность, ассистентом!

– Да, это забавно. Факультетом сейчас заправляет Джессика Ласкович. Она тоже ретард после медицинского вмешательства. В нулевые она секретаршей там работала. В наши дни у ассистентов администратора нет карьерного потолка, но Уинстон начинает чертовски низко, и ходят слухи, что они с Ласкович никогда не ладили.

Ну и ну.

– Наверное, Уинстон смирился с неизбежным. – Как и я. В любом случае это значило, что Таинственный Незнакомец действительно исчез, а его экстравагантные обещания оказались пустышкой. Он посмотрел на Карлоса Риверу и вдруг изумился. Роберту отказало его былое чутье на людей; теперь его нужно было по голове стучать, чтоб дотумкал очевидные вещи. – Что… что с тобой случилось?

– О, заметили во мне перемену, профессор?

Роберт внимательно пригляделся к нему, потом снова окинул взглядом реальный офис с плюшевыми креслами. Карлос неплохо устроился, но Роберту не казалось, что он именно таких, земных даров требовал от Незнакомца.

– Ты выглядишь довольней, уверенней, говоришь четче. – Бинго. – Ты ни разу не соскочил на китайский. Ни единого проявления ДП-синдрома!

Вместо ответа Карлос улыбнулся неописуемо счастливой улыбкой.

– Значит, ты утратил язык?

– Нет. Ци си, во хай кейи шуо чжунвэнь, буго бусян ицянь намэ люли ле[35]. У меня за шесть недель ни единого припадка! ДП-синдром перестал меня донимать. Теперь я могу наслаждаться знанием языка. Мне это сильно помогло в работе с китайскими информагами. Мы объединяем их оцифрованную версию Британской библиотеки с тем, что осталось после Уэртаса.

Роберт долго молчал. Потом отозвался:

– Твое исцеление могло быть случайностью.