Конец радуг

Томми усмехнулся.

— Верно. Но чему я за свою жизнь как следует научился — это дареному коню прежде всего смотреть в зубы. А то, бывает, он оказывается троянским. — Томми посмотрел на экран своего лэптопа. — Так вот, мистер Шариф, мне все равно, подслушивали вы или нет. Вот только скажите нам, что это вы делали с Робертом Гу? Кто-то провел его через служебный вход мимо всех охранных систем.

Шариф неуверенно улыбнулся.

— Честно говоря, меня это поразило не меньше, чем вас. Мы с профессором Гу говорили свободно, когда он приехал в кампус. Он затих, когда мы прошли вниз по склону от вашего Варшавски-Холла. А потом без видимой причины свернул влево, и мы пришли в библиотеку с северной стороны. Дальше я увидел, как он входит в грузовой вход — и потерял связь. Не знаю, что еще я могу сказать. Система безопасности моих носимых— естественно, высшей степени. Гм. — Он на миг замялся и сменил тему: — Вы хотите сказать, что здесь все не так, как надо? Насколько я знаю, проект «Либрареом» откроет литературу прошлого всем — и быстрее, чем это мог бы сделать любой другой проект. Что тут плохого?

Последние слова были встречены полным молчанием. Уинстон Блаунт улыбнулся, сжав губы.

— Я так понимаю, что нашего сайта в сети вы не видели?

— Ну, еще пока нет. — Он помолчал; показалось, что взгляд его ушел в сторону. — О'кей, я понимаю, что вы хотите сказать. — Он улыбнулся. — Полагаю, я должен быть на вашей стороне: то, что вы делаете, сохранит за мной работу в службе 411! Видите ли, я люблю старых поэтов, но до литературы прежних времен добраться нелегко. Если вы интересуетесь литературой после 2000 года, критические источники найдутся всюду, и исследования дают результаты. Но для всего остального — искать надо здесь. — Шариф махнул рукой в сторону рядов книг, стеллажей, заполнявших шестой этаж здания. — И даже на тривиальные находки уходят несколько дней.

«Лентяй», — подумал Роберт. Интересно, насколько подлинным был его энтузиазм насчет «настоящих книг»? Но эту тенденцию он заметил еще в те дни, когда преподавал. И не только студенты не хотели пачкать руки. Даже так называемые исследователи в упор не видели ничего, что бы не было доступно в онлайне.

Уинни недовольно посмотрел на аспиранта.

— Мистер Шариф, вы неверно понимаете назначение этих полок. Сюда не приходят искать точный ответ на «жгучий вопрос момента». Так не получается. За тысячи раз, что я искал в этом хранилище, редко когда я находил именно то, что искал. А знаете, что я находил? Находил книги по близким темам. Находил ответы на вопросы, которые даже и не думал задавать. Эти ответы вели меня в новых направлениях и были чуть ли не более ценными, чем то, что я искал изначально. — Он посмотрел на Риверу: — Так, Карлос?

Ривера кивнул — без особого энтузиазма, как заметил Роберт.

Но Уинни был абсолютно прав — настолько прав, что Роберту пришлось добавить еще немного на ту же чашу весов.

— Это безумие, Шариф. Очевидно, проект «Либрареом» — это чья-то идея сфотографировать и потом оцифровать всю библиотеку. Но, — вдруг он вспомнил, как было в последние годы в Стэнфорде, — разве Гугль этого не делает и так?

— Да, — ответил Ривера. — На самом деле это был наш первый аргумент, может быть, до сих пор и лучший. Но Гуэртас — гениальный продавец, и у него есть аргументы в его пользу. То, что у него на уме, быстро и очень, очень дешево. В прошлом оцифровка не была столь глобальной или унифицированной, как будет эта. И у Гуэртаса адвокаты и программы, которые позволят ему получать микроотчисления по всем прошлым режимам копирайта — без новых разрешений.

Уинни язвительно усмехнулся.

— Настоящая причина того, что администрация на это клюнула, — деньги Гуэртаса и, быть может, реклама. Но позвольте вам сказать, мистер Шариф, что измельчение уничтожает книги. Таков сухой остаток. И останется нам бесполезная каша.

— О нет, профессор Блаунт! Прочтите обзор. Снимки из фотографического туннеля анализируются и переформатируются. Простая программная задача — переориентировать изображение, сопоставить следы разрывов и восстановить исходный текст должным образом. На самом деле — помимо механической простоты — это и есть причина для столь грубого уничтожения. Следы разрывов почти неповторимы. Ну, вообще-то это не ново. В геномике «реконструкция дробовиком» — классический метод.

— Вот как? — Роберт поднял многострадальную страницу, которую спас с полок PZ, — поднял, как какую-нибудь обмякшую жертву убийства. — И каково же должно быть совершенство программ, чтобы восстановить нечто, вырванное из переплета и не сфотографированное?

Шариф хотел было пожать плечами, но увидел выражение лица Роберта и не стал.

— Сэр, на самом деле это не проблема. Конечно, какие-то потери будут. Даже там, где все сфотографировано должным образом, программы где-то могут сопоставить неверно. Но частота таких ошибок — не больше, чем несколько слов на миллион томов, куда лучше, чем при любом переиздании с ручной корректурой. Вот почему другие крупные библиотеки участвуют в нашем проекте — чтобы получить точную проверку.