Конец режима. Как закончились три европейские диктатуры

Противники автократий часто дают свой ответ на вопрос, почему авторитарным режимам удается просуществовать долго: потому что они держатся на страхе и силе. Сторонники авторитаризма как формы правления отвечают по-своему: длительные режимы личной власти держатся силой народной любви. Оба ответа слишком просты. В основании диктаторских режимов – причудливое сочетание любви и страха, а еще лести, покорности, гордости, привычки, реальных и мнимых успехов, личного благополучия, карьерных достижений, затрудняющих отказ от совместно прожитых лет, страха неопределенности, прошлых травм. Но главное в основе таких режимов – баланс, который умеет держать правитель между разными своими опорами в элите и обществе. Когда этот баланс утрачен, режим обваливается.

Первая часть книги отвечает на вопрос, как диктатурам удается просуществовать долго. Здесь рассказано, как авторитаризм достигает устойчивости, обретая точку равновесия между правителем, элитами и обществом. Это динамический процесс, точка все время колеблется, и правитель на ощупь ищет баланс между группами поддержки и фракциями элиты. Кажется, что он сидит на троне, но на самом деле он канатоходец. Для сохранения найденного баланса ему самому приходится меняться, невольно приближая собственный финал.

Выживание и падение режима связаны теснее, чем кажется. Время выращивает внутри старой диктатуры новое общество, и она впускает его в себя, чтобы не разорваться сразу и выжить, становится эластичнее в одном месте и ригиднее в другом, но в конечном счете умирает, не вместив это новое общество в себя. Умирает мирно или не очень. Новое общество всегда растет внутри старого, они взаимодействуют, борются и идут на компромиссы, иногда меняются местами, отбрасывают свои радикальные фракции. Они могут в конечном счете смешаться, и диктатура рассыплется, превратившись в эту смесь. Так произошло в Испании. В Португалии было иначе. Там новое общество высвободилось из старого в результате революции. В Греции диктатура пала после неудачной попытки присоединить соседнее государство. Но и в Португалии, и в Греции в конечном счете старое и новое смешалось, только по-разному. Португальский и испанский финалы – почти идеальный материал для того, чтобы сопоставить на примере родственных стран революцию и эволюцию.

Вторая часть книги – о том, почему они все-таки заканчиваются, что им мешает длиться вечно, как диктатуру покидает сила. Как исчезает тщательно выстроенный баланс, а создать новый становится все труднее.

Страны разные, а персонажи и их роли сходны. Есть аполитичные управленцы, готовые продавать опыт и знания любому режиму. Есть знаменитые диссиденты и политические эмигранты, либералы и сторонники тоталитарных утопий, иностранные дипломаты, которые вмешиваются во внутренние дела. Есть противники войны и ее сторонники, которые понимают, что война – отличный способ уничтожить внутренних конкурентов и занять те высоты, для которых не хватает собственных компетенций.

Есть боевые самодеятельные организации, берущие в свои руки борьбу с врагами отечества, видя, что власть недорабатывает, и противостоящие им сторонники оппозиционного насилия, иногда просто бандиты и вымогатели, прикрывающиеся политическими лозунгами. Есть спецслужбы, которые пытаются вести игру с первыми и со вторыми. Есть реформаторское крыло номенклатуры, представители которого понимают, что власти нужно меняться, если она не хочет отстать от жизни и окончательно уступить симпатии граждан оппозиции.

Есть оппозиция радикальная, которую не устроит ничего, кроме революции и мести, и трезвомыслящая, готовая к разумным компромиссам. Есть партия власти, теряющая популярность, но держащаяся за власть. Есть орден силовиков – военных, полицейских, гражданских гвардейцев, ветеранов давних и новых войн, – которого опасается не только оппозиция, но и реформаторски настроенная гражданская бюрократия. В то время как одни думают над тем, как обеспечить нейтралитет силовой корпорации в политике, другие призывают отдать ей власть.

Есть бизнес, который хочет, чтобы власть досталась номенклатурным реформаторам, а не силовикам, но боится революции. Есть художники, писатели, поэты, режиссеры, публицисты, ученые, которые пытаются занять ту или иную сторону, иногда противопоставляя себя не только власти, но и оппозиции. Есть относительно легальные оппозиционеры и подпольные, есть оппозиция в стране и оппозиция в эмиграции, спорящая, кто достойнее возглавить перемены.

Есть высокопоставленные перебежчики из власти в оппозицию и часть номенклатуры, которая считает, что превосходит самого лидера в верности идеологии режима. Есть семья диктатора, которая пытается им управлять. Есть даже короли и принцы, претенденты на трон, ревнующие власть друг к другу. И конечно же, есть те, кто осуществил перемены и демонтировал диктатуры и кого потом до конца жизни упрекали, что он сделал не то, не так и на его месте должны были быть другие люди.