Конец (СИ)

    Великие приключения имеют своё начало…

      — Чёрт! Бежим!

      Парень схватил новоиспеченную знакомую за руку, устремившись прочь от нагоняющей их стражи. Хэппи вылетел вперёд, взмахнув своими белоснежными крыльями.

      — И я?!

      Нацу улыбнулся, посмотрев на девушку.

      — Ты же хотела попасть в Фейри Тейл, да? — он улыбнулся ещё шире, увидев искреннее удивление в её глазах. — Идём!

      …и свой конец.

      — …и тогда великий воин обрушил на тёмного мага удар, полный диких пламенных эмоций, переполнявших его, и пал тёмный маг к ногам великого воина. Воцарился мир, а легенды об этом сражении передавались из уст в уста ещё долгие годы, ибо был этот бой не знающим себе равных в истории.

      — Как звали этого воина?

      Люси улыбнулась, проведя ладонью по слабой, испещрённой морщинами руке, сжав её чуть сильнее.

      — Саламандр, — прошептала она, оставив поцелуй на лбу мужа. — Его звали Саламандр, дорогой.

      Великие герои имеют имена, с которыми они рождаются…

      В маленькой тихой деревушке на окраине мира в руках красивой темноволосой женщины копошился маленький свёрток, и мальчик, смотрящий на маму озорно и смешливо, пытался дотянуться крохотными ручками до её волнистых волос, ещё никто не знал, какой путь был им уготован. Именно тогда женщина, давшая жизнь двум сильнейшим магам мира, улыбнулась, чувствуя, как в сердце распускаются бутоны безграничной материнской любви; провела ладонью нежно, еле касаясь бархатной кожи, по румяной детской щеке и прошептала со слезами счастья на глазах:

      — Нацу… Тебя будут звать Нацу, как то длинное жаркое лето, в которое ты был рождён.

      …с которыми они запоминаются ветхой пылью в истории…

      — Мой брат не был героем.

      Люси удивлённо посмотрела на друга, который непривычно задумчиво вглядывался в аккуратно сложенный на столе изрядно потрёпанный в сотнях битв серый шарф, и в глазах его, не по возрасту мудрых, отражалось нечто, что она могла охарактеризовать только «решимостью».

      — Мой брат не был героем, — повторил Нацу, подняв голову и встретившись с ней взглядом. — Но он был моим братом.

      — К чему это ты?

      — Если бы не он, меня бы здесь не было, — задумчиво проговорил Нацу, начав бездумно трепать кисточки на шарфе. — Если бы не он, я никогда бы не встретил Игнила, никогда бы не вступил в гильдию и не подружился с Хэппи. Если бы не он, я бы не познакомился с тобой, Греем, Эрзой и ребятами. И хоть мой брат не был героем, он, сам не понимая этого, сделал лучший для меня подарок: он дал мне возможность прожить эту жизнь. И за это я ему благодарен.

      Люси понимающе кивнула, поставив перед парнем приготовленное для него мясо, и бросила взгляд на лежавшую на краю стола газету.

      — Поэтому ты попросил журналистов отныне называть тебя Етериас Нацу Драгнил?

      Нацу широко, до лучиков в уголках глаз, так тепло и знакомо улыбнулся, и от этой улыбки что-то в её груди расцвело тысячами бутонов.

      — Ага! Потому что он был моим братом!

      …и с которыми они умирают, погребённые под толщей земли…

      — Люси…

      Женщина вздрогнула, резко открыв глаза, и инстинктивно сжала руку мужа сильнее. На мгновение сердце её остановилось в страхе, но тут же забилось в привычном ритме, как только она увидела знакомый взгляд подёрнутых болезненной пеленой глаз. И только спустя мгновение она поняла, что только что произошло.

      — Н-Нацу?.. — она, не веря, застыла, боясь, что что-то вырвет её из этого жестокого сна. Рука в её ладони слабо сжала её в ответ, и она не поняла, как слёзы потекли по её щекам, а пересохшие от волнения губы прошептали: — Нацу, ты… помнишь меня?

      Он лежал в их кровати, такой худой и хрупкий, с впалыми щёками и глубокими морщинами в уголках глаз и губ, а его волосы, когда-то напоминавшие цвет весенней сакуры, бесцветными прядями разметались по подушке. Но несмотря на это, несмотря на болезнь и старость, Люси всё ещё видела перед собой того улыбающегося паренька, который крепко схватил её в Харгеоне и забрал с собой и не отпускал до сих пор.

      — Люси, — его голос был слаб, но в глазах горел тот же огонь жизни, который она не видела уже долгое время. Это был он. Её Нацу. И, словно в подтверждение, он крепко, как и прежде, сжал её ладонь и улыбнулся так, будто не было тех прожитых годов… Словно они всё ещё были теми юнцами с большими, размером со Вселенную, мечтами. — Прости, что меня долго не было.

      Люси широко улыбнулась сквозь слёзы.

      — Ничего страшного, идиот. Главное, что вернулся.

      — Как Хару и Эли?

      Ей приходилось напрягать свой ослабевший слух, чтобы слышать разносящийся тихим шелестом голос мужа.

      — Хорошо, — Люси коротко рассмеялась, вспомнив лица детей. — Они всё время на заданиях. Ты же знаешь… Они в своём репертуаре. Недавно гильдии пришёл огромный счёт за разрушенную статую Милдиана.

      Нацу улыбнулся.

      — Мои дети.

      — Наши.

      Между ними повисла тишина. В открытые окна проникал свежий ветер сумеречной Магнолии, а небо окрашивалось оттенками алого. Люси невольно вспомнила тот закат солнца, в который впервые осознала, что не смогла бы прожить жизнь без Нацу.

      Как много и в то же время преступно мало времени прошло с тех пор.

      — Сколько меня не было?

      Люси замялась с ответом, бездумно гладя тёплую руку мужа.