Конец соглашения (ЛП)

Она бросила почти все убежища, когда стала хозяйкой таверны, но Шинс все еще удерживала несколько дешевых квартир по Давиллону, где она хранила трофей, инструменты или спала там, где ее не стали бы искать. К одной из таких — не совсем по пути к «Ведьме», но и не так далеко от нее — она приближалась сейчас.

Она подошла к зданию, глаза покалывало от местных запахов. Все выглядело почти как всегда. Лестница снаружи просела сильнее, может, и больше окон были заколочены, но почти ничего не изменилось. Фасад был грязным, как всегда, но это ее устраивало. Шинс и не ждала чистоты.

Лестница опасно скрипела от ее шагов — и это с помощью Ольгуна! — но Шинс добралась до третьего этажа без проблем. Она толкнула дверь на одной петле, прошла в коридор, где все скрипело. Паутина точно была тут для вида, ведь паукам хватило бы уважения к себе, чтобы не жить тут.

— Какой кошмар… — начала Шинс, но чужое любопытство остановило ее. — Что? — и еще раз. — Что? Ничего. Как можно учуять что-то во всем мусоре? Фу, тогда помогай. Ноздри одолжи. Как можно описать помощь с нюхом? Кто-то до нас пытался помочь кому-то ощутить о-о-а-с-с-х-о-у-а-а-а!

Этот шум был от букв, что пытались сбежать от Виддершинс. Вонь здания, района, улиц и без того была ужасной. А теперь, после знакомого покалывания сил напарника, запах заполнил ее нос, рот и легкие. Она словно вдохнула подмышку спортсмена. Сквозь использованный подгузник.

Жуткий запах не успел добраться до ее живота, чтобы она добавила еще один запах к этому кошмару, Ольгун сузил запахи, как помогал раньше сосредоточиться на звуке или картинке. Он отогнал лишние запахи, хоть и на мгновения. Виддершинс медленно выпрямилась, нюхая, как любопытный котенок.

— Да, что-то не отсюда. Почти… не уверена. Цветы?

Робкое согласие напарника.

Запах точно был не из коридора. Букет затмевал давние запахи. Шинс не нуждалась бы в помощи Ольгуна, будь цветы в коридоре.

Значит, в одной из комнат.

Она прошла мимо нескольких дверей, что были неровными, гнили, некоторые были заколочены. Она добралась до той, что была открыта на пару дюймов, хоть и помнила, что запирала дверь, когда была тут в последний раз.

Шинс злилась из-за вторжения в ее убежище, не понимала, как его нашли, но не была удивлена. Она уже догадывалась, в чьей квартире будет что-то чужое.

Она вытащила рапиру, Ольгун был готов предупредить ее об опасности. Шинс открыла дверь шире и скользнула внутрь.

Квартира была просторной, хоть и небольшой, мебели было мало. Духи ударили по ее носу. Этот запах был духами, и теперь он стал сильнее. Слишком сильный, чтобы быть нотками, что остались от прошедшего человека или от разлитых духов. Нет, духи нанесли ровно, кто-то намеренно облил тут все духами.

«Что же вы пытались скрыть?».

Врагов у дверей и в тенях не было, Ольгун сообщил, что ловушек тоже не нашел. Опасности сейчас не было, и Шинс пересекла комнату, пошла к своей кровати, сундукам и прочим вещам.

Засады не было. Никто и не своровал, насколько она видела, а вещи, что можно было украсть, она тщательно спрятала. Так что за…?

Шинс зажала рот рукой, чтобы не закричать. Кто-то был в ее кровати!

Она не хотела давать нарушителю время отреагировать. Шинс превратила свой испуганный прыжок в рывок и обрушилась на матрас. Ее рапира уже летела, когда она уловила крик тревоги Ольгуна. Она не могла уже изменить удар, лишь подвинула запястье, и лезвие пронзило грязную подушку, а не…

Она охнула, оперлась на рапиру, сглотнув.

Труп. Кто-то пролез в квартиру Шинс — одну из них — чтобы оставить труп на ее матрасе, голова лежала на подушке, тело было укутано одеялами.

— Мы… пора купить новую постель, да? Или украсть. Да, может, украсть.

Ольгун дал ей продолжить, и Виддершинс была благодарна тому, что он сделал вид, что не заметил дрожь в ее голосе.

Она уже была возле трупов, и часто, даже сама некоторых такими сделала, но все не было так. Духи добавили, чтобы никто не обнаружил тело раньше времени. Цветочный запах был странным, но гниль привлекла бы внимание даже в этом гадком здании.

Но в это мне было необходимости. Тело пахло землей и пылью, а не гнилью — человек был мертв больше года. Почти ничего не осталось, сморщенная тонкая кожа покрывала кости. Он был кем-то важным, раз кожа осталась, ее обрабатывали бальзамами и прочими веществами, которые могли себе позволить только аристократы. Даже без этой подсказки Шинс видела по одежде, что она была высокого качества, хоть и уже портилась.

— Не понимаю, — призналась она божеству, отвернувшись от кровати. — Это явно угроза. Это очевидно, да? Но что? И…

Ольгун пытался привлечь ее внимание, но она отмахнулась.

— …от кого? Многие, кого я злила, просто ударили бы меня тяжелым. Или подожгли. Или…

Божество махало руками и кричало, что впечатляло, ведь у него не было конечностей или голоса.

— …ударить меня чем-то горящим. И как вообще? Как они нашли это место?! Откуда узнали…

Треск силы в воздухе вокруг Виддершинс, и Ольгун почти потащил ее к кровати. Иначе и не опишешь, ее словно зацепили крюком — не глаза, а зрение и слух — и потянули туда.