Конец страшной сказки (сборник)

— Дворник, — сообщила Сарсенбаева и тут же уточнила: — Дворник около концертного зала. В четверг поздно ночью, когда я уже шла домой, он мел около служебного входа. Время позднее, я есть хотела, поэтому достала из сумочки маленькую шоколадку, а обертку от нее выкинула прямо на тротуар, за что этот мужик меня еще грубо обозвал. Я не стала отвечать на оскорбления…

— Вы уверены, что он вас запомнил? — поинтересовался Костик.

— Ну, не знаю, — растерялась Алия.

— А что же вы мне об этом сразу не сказали во время нашей первой встречи? — спросила я.

— Да мне и в голову не пришло, что вам понадобится мое алиби на тот вечер, — обрадовалась девушка. — Вы же говорили, что собирались готовить программу в память Азаровой. Зачем вам рассказы о том, как я по дороге домой ела шоколад?

Алия таким образом подала нам замечательную идею. Надо будет проверить алиби оставшихся работниц студии на тот вечер. Если такового у одной из них не окажется, то дело в шляпе. Конечно, если дворник на самом деле не вспомнит о том, что в четверг со служебного входа шла девушка, которая намусорила на его территории, то и у Сарсенбаевой тоже алиби нет. В любом случае нам оставалось опросить еще гримершу и бэк-вокалисток.

* * *

— Ну и что? Ты и в самом деле думаешь, что эта особа ни в чем не виновата? — спросил Валерка у меня уже в машине.

Я не знала, что ответить на его вопрос.

Алия вышла из студии вместе с нами. За полчаса она доделала все свои дела под нашим присмотром: собрала весь оставшийся реквизит в кабинете бэк-вокалисток, сделала опись. Алия попросила Костика подвезти ее до дому, и Шилов не отказался, шепнул мне на ухо, что теперь нам хоть будет известно, где живет костюмерша. Вдруг придется еще раз к ней наведаться? Сарсенбаева жила в обычной пятиэтажке, одна в квартире. Выходя из машины, она даже пригласила нас на чай, но мы отказались: неловко было за те резкие обвинения, которые мы бросали в ее адрес.

— Слушайте, а может быть, нам на самом деле поспрашивать у того дворника, видел ли он эту казашку в четверг, — предложил Павлик.

— Где же ты его найдешь? — махнул рукой Гурьев. — Бестолковое дело.

— Как это где? На рабочем месте, разумеется, — уверенно ответил Павлик. — Не случайно же он в тот вечер так поздно вышел на свой участок. Насколько я знаю, дворники должны убираться каждый день, тем более у концертного зала. Ведь это одно из достопримечательных зданий города!

— Ты-то откуда знаешь о графике работы дворников? — усмехнулся Гурьев.

— Да так… Было дело… — уклончиво ответил Павлик.

— Ну что, едем к концертному залу? — обернувшись ко мне, спросил Костик.

— Едем! — уверенно отозвалась я.

Здание концертного зала отливало белизной в свете фонарей. Несмотря на позднее время, около него прогуливались какие-то молодые люди. Недалеко от него располагался парк, поэтому я не удивилась, что и здесь есть гуляющие. Дворника же не было видно.

Мы остановились на пустой стоянке прямо у входа. Я интуитивно посмотрела на то место, где в четверг была припаркована машина Азаровой, и печально вздохнула. Павлик опять первым вышел из машины и направился ко входу. Не знаю, зачем Старовойтов с такой решимостью направился туда, ведь было бы достаточно просто обойти здание кругом, чтобы понять, работает ли сегодня дворник. Павлик схватился за резную ручку, но большая дубовая дверь не хотела поддаваться.

— Куда лезешь? — вдруг послышался грубый мужской окрик. — Перепил, что ли? На концерт опоздал?

Мы, как по команде, обернулись на этот голос. За колонной стоял высокий широкоплечий мужик в свободном потрепанном пуловере и с метлой в руках. На вид ему было около шестидесяти лет, но фигура до сих пор оставалась подтянутой и спортивной. Это, по-видимому, и был местный дворник, на ловца и зверь бежит, как говорится. Он возник совершенно неожиданно и непонятно откуда. Павлик в первое мгновение очень сильно растерялся, что было заметно по его испуганному лицу, но затем взял себя в руки и пробормотал:

— А мы к вам!

— Ко мне? — приближаясь к Старовойтову, переспросил мужик.

— Вы и есть местный дворник? — уточнил Павлик.

— Да, убираю вот за такими идиотами, как ты, — недовольно огрызнулся мужик.

— Постоянно тут работаете? — продолжал расспрашивать Павлик, заметно робея в обществе богатыря.

— Уж почти три года, — объяснил мужик, отставляя в сторону метлу. — А что надо?

— В этот четверг не вы тут подметали?

— Я! Кто ж еще? — не раздумывая, ответил дворник. — А что, плохо убрал? Претензии на этот счет имеются? Ты из комиссии, что ли?

— А вы не помните, кто последний выходил из служебного входа концертного зала? — спросила на этот раз я.

— Я выходил! Кто же еще? У меня же там в каморке хранятся инструменты.

— А из рабочего персонала? — поправила я его.

— Из зала, что ли? Откуда же мне знать, — отмахнулся дворник. — Мало ли кто тут ходит и выходит?

Вот так! Значит, у Сарсенбаевой нет никакого алиби. В котором часу она пришла домой, никто сказать не может, так как Алия живет одна, а дворник тоже ничего не рассказал. Хорошо хоть, что мы подвезли Сарсенбаеву прямо к дому и узнали адрес.