Конец света

– У меня сломалась моя «Ланчиа», на выезде из Москвы, сразу за МКАД. А ты будешь ехать мимо, по новой Рязанке, захвати корвалол или валидол, сердце прихватило.

– Я уже выехал…

– Тем лучше, заскочи в аптеку по пути. Я вызвал эвакуатор, но он приедет не раньше, чем через полтора часа.

Фенер остановился перед светофором: они уже съехали с третьего транспортного кольца на Волгоградский проспект и через десять минут должны были быть под эстакадой кольцевой автодороги. Искать аптеку, затем передавать лекарство депутату не хотелось смертельно, однако оставлять его на дороге не позволяла совесть, и Олег Илларионович сказал:

– Хорошо, поищу. Где ты стоишь конкретно?

– Перед въездом в Люберцы светофор – левый поворот на Маршала Полубоярова, я аккурат перед светофором, в полусотне метров.

– Жди.

– Век буду благодарен!

Проехали стадион «Москвич», глядя направо, на ряды жилых комплексов и попадавшиеся на пути магазины. Остановились у торгового комплекса «Кузьминки».

– Посиди, я сбегаю за валидолом, – буркнул Фенер, у которого испортилось настроение.

– Зря ты согласился, – сожалеюще сморщилась Лиза. – Сказал бы – уже за городом.

– Не люблю врать, – отмахнулся он. – Я с Борей уже три года в одной команде, человек старается.

– Не нравится мне твой Боря, фальшивый он внутри.

– Ты его не знаешь.

– И знать не хочу.

Фенер вышел, купил в аптечном киоске комплекса валидол и валокордин (вопреки указу Роспотребнадзора спрашивать рецепт на лекарства у него не стали), вернулся в машину.

Двинулись дальше, рассчитывая поскорее избавиться от поручения Редкозуба. Пересекли улицу Скрябина, проехали над кольцевой автодорогой, выезжая на Новорязанское шоссе, увидели вскоре справа щит с надписью «Котельники» и сразу за ним несколько стоящих у обочины дороги автомашин, в том числе серую «Ланчию» депутата. Обогнули чёрный «Порше Кайенн», приткнулись к бордюру между «Ланчией» и «Шкодой».

– Посиди минутку, – открыл дверцу Фенер.

– Не точи с ним лясы, – предупредила Лиза. – На работе наговоритесь.

Фенер, держа в руке коробочки с лекарствами, подошёл к «Ланчии», из которой вылез бледный, в поту, Редкозуб. Вид у него был пришибленный, и Олег Илларионович невольно посочувствовал приятелю. Было видно, что депутат действительно чувствует себя неважно.

Он оглянулся на чёрный внедорожник сзади, рядом с которым стоял мужчина-брюнет в пятнистом костюме, просеменил к Фенеру навстречу.

– Я не хотел, Олег, так получилось… ты один?

– С женой.

– Семья от Бога нам дана, замена счастию она, – с кривой усмешкой процитировал Редкозуб чьё-то[6] двустишие.

Фенер покачал головой; у депутата прыгали губы, в таком состоянии Олег не видел его никогда. Протянул лекарства.

– Ты никогда не жаловался на сердце. Может, тебе не валидол нужен? Тебя же трясёт!

– Холодно мне что-то… надеюсь, ты не будешь злиться?

– За что?

– За то, что я тебя нагрузил.

– Ерунда.

Одной рукой Редкозуб взял коробочки, протянул другую приятелю.

– Огромное мерси!

Ладони соприкоснулись.

И Редкозуб вспыхнул!..

Поиск соратников

Сведения, полученные от Щербатова, оказались такими впечатляющими, требующими тщательного изучения и анализа, что Шумилов не стал откладывать дело в долгий ящик и практически сразу после визита полковника связался со своим замом по Фронту национального спасения, полковником в отставке Веретенниковым Юрием Владимировичем.

Полковник приехал через час, вдвоём они ещё раз внимательно прочитали текст сообщения, написанный депутатом Фенером, и посмотрели друг на друга.

– Тянет на «вышку», – задумчиво сказал невысокий, но крепкий, подтянутый, шестидесятилетний Веретенников.

– В смысле? – проворчал Шумилов.

– Победим мы – им «вышка», победят они – нам. Я бы не рискнул заниматься этим, уровень не наш.

– Но реагировать как-то надо? Ведь страшное дело затевают господин премьер и компания!

– Если только твой Фенер не передёргивает факты.

– Не передёргивает, я слышал отзывы о нём, государственный человек, о державе печётся.

– А Щербатов случайно не водит нас за нос? Он же сам возглавляет антитеррористическое подразделение, у него должна быть связь с НАК[7].

– Если бы у него была связь, он бы ко мне не обратился. Зато эта связь есть у нас – Любичев.

– Но мы-то чем поможем? Разве что сольём материал в Сеть.

– Этим никого сейчас не остановишь, «контора» мигом выловит информаторов и прикроет канал утечки. Надо идти к президенту.

– У меня нет прямого выхода на него.

– У меня тоже.

– Тогда давай через Лабичева. Он действующий офицер НАК, дружит с командующим Росгвардией.

Шумилов помассировал ладонью локоть под повязкой, мимолётно подумав, что надо завязывать со спортом.

– Агафон сейчас в деревне…

– Поедем к нему, если он согласится нас выслушать, время не ждёт.

– Ладно, делать всё равно нечего, давай звонить.

Полковник Любичев Агафон Спиридонович отозвался лишь на третий звонок:

– Прошу прощения, Алексей, оставил телефон в хате, услышал со двора, пока добежал…

– Ты в Москве, Спиридоныч?

– В Лебедеве, собрался на рыбалку.

– Мы тут с Юрой голову ломаем, как добраться до президента.

– Что случилось?