Конец света

– Ошибаетесь, проще простого! Достаточно запрограммировать кого-нибудь из ваших друзей, кого вы не опасаетесь, на «свечение», он поздоровается с вами – и привет!

Новак озадаченно глянул на свою правую руку.

– Вы… серьёзно?!

– Так сгорел Олег Фенер.

– Но это же… мистика!

– Об этом давно писали фантасты.

Президент поморщился.

– Прогнозы фантастов ничем не отличаются от прогнозов погоды.

– К сожалению, люди светятся и горят как свечки, и это не мистика.

Президент изменился в лице.

– Товарищи, вы действительно… верите… в «божье наказание»?

– «Божьим наказанием» назвали эган служители церкви, – усмехнулся Щербатов. – На самом деле никакое оно не «божье», людей научились сжигать заживо подонки от науки. А самое плохое, что их поддерживают наши славные чекисты.

– Не все, – хмуро качнул головой Шумилов. – Ты ведь тоже чекист, Владимир Васильевич. Хотя гниль коррупции завелась и в ваших рядах.

– Вы меня ошеломили! – Руслан Романович с силой потёр лоб ладонью. – Неслыханно! И за всем этим безобразием стоит Анатолий Дмитриевич?!

– Ваш злейший друг, – сказал Серебров с тонкой презрительной усмешкой.

– Что вы предлагаете?

– Лучшая защита, как известно, нападение. Предлагаю чистку: директора «конторы»… извините, директора ФСБ и его заместителя Коржевского задержать, лабораторию Калажникова захватить и расформировать. Его самого – под трибунал! Но сделать всё тихо, не возбуждая общественность. Оппозиция тут же завопит во всё горло, если узнает об операции до её завершения. Революции нам не нужны.

Президент повернулся к экрану компьютера, пробежал глазами первую страницу текста.

– Никогда бы не подумал…. Ах, Анатолий Дмитриевич, Анатолий Дмитриевич, говорил же – не доводят до добра компьютерные войнушки. Что мне с вами делать?

– Готовить план операции? – прервал молчание Серебров.

Президент очнулся.

– Мне нужно подумать… проконсультироваться.

– Позвольте совет?

– Слушаю.

– Не советуйтесь ни с кем из своего ближайшего окружения и тем более из «конторы», у Коржевского везде свои люди. Я лично доверяю лишь двум профессионалам из высших офицеров: министру обороны и президенту Академии геополитических проблем.

– Хорошо, совет принимаю. Завтра продолжим обсуждение темы.

– Завтра может быть поздно, – проворчал Щербатов.

– Почему?

– Ваши враги давно готовы действовать, и я не сомневаюсь, что «фотокиллер» для вас уже запрограммирован.

По кабинету президента поползла холодная тишина.

Плохие новости

Последние испытания эгана, сформированного по новой программе, прошли блестяще – «испытатель» (бандит и убийца) сгорел за секунды, не оставив ничего, кроме горстки пепла, и Калажников позволил себе глотнуть виски «Джек Дэниэлс», непочатая бутылка которого дожидалась этого момента в баре.

Виски масляным шариком упало в желудок. Голова закружилась. Захотелось женской ласки.

Калажников вызвал в кабинет помощника.

Каштельянц прибежал, запыхавшись, через несколько минут.

– Извините, босс, отрывают по пустякам, работнички, норовят всё свалить друг на друга. Последнее время чувствую себя врачом психбольницы, идиоты так и липнут! Ничего не могу объяснить!

– Объяснить можно всё, – назидательно воздел указательный палец к потолку начальник лаборатории, – но не всем. Выпейте со мной.

– Я вискарь не употребляю, – отказался Кирсан Вольфович.

– Пейте, это хороший алкоголь, почти не уступает нашей самогонке.

Хозяин бросил в стакан кубик льда, плеснул виски, сунул помощнику.

Выпили.

Калажников сунул Каштельянцу блюдце с ломтиками лимона.

– Закусите. Что там говорят ваши… м-м, идиоты?

– Вас хвалят.

– Тогда они не идиоты. Хотя сколько бы обо мне ни говорили хорошего, мне всегда есть что добавить. – Николай Наумович хохотнул. – Эта ваша ученица Мила на работе?

– Сидит, глазки строит.

– Позовите, мне нужен её… совет.

Каштельянц понимающе улыбнулся. Он знал, какие советы были нужны начальнику.

– Сейчас прибежит. Мне готовить новую «закладку»?

– Не хочется тратить силы на пустое испытание. У меня возникла идея поработать на главного. Что если мы запрограммируем господина Коржевского? Да направим прямиком к президенту, пусть поздороваются… хе-хе. Дмитрич будет доволен. Потапов «засветит» проныру-полковника, Эмильевич – президента.

– Я только за, – пожал вислыми плечами Каштельянц. – Слишком самодовольная скотина этот Коржевский, себе на уме. А что с дочкой?

Калажников хватанул сразу полстакана виски, захрустел кусочком льда.

– Я ещё не решил. У неё ведь закладка не индивидуального наведения?

– Голосовая.

– Не доставайся же ты никому! – выговорил Николай Наумович торжественным тоном, хихикнул. – Это ты хорошо придумал.

– Фраза из старого фильма.

– Какого?

– «Жестокий романс».

– Не смотрел, да и чёрт с ним, пойдёт. Надо лишь выбрать объект «засветки».

– «Закладка» не будет держаться долго, два-три дня – и всё.

– Не найдём объект – разрядим, подождём удобного клиента. Всё равно она слишком опасна, много знает, своенравна, втюрилась в этого майора… ладно, зови Милу.

Каштельянц ушёл, жуя ломтик лимона.