Конец света без конца. Апокалипсис Средневековья

В 1499 году немецкий астролог по имени Штёфлер предсказал, что 20 февраля 1524 года свершится всемирный потоп, и многие действительно увидели в этом истинное пророчество – паника сотворилась чрезвычайная. Недвижимость, расположенная по берегам рек или у моря, распродавалась людьми за гроши. Некий врач, Ориоль из Тулузы, построил ковчег для себя, своей семьи и друзей, – и, по свидетельству Бодена, он был не единственным, кто предпринял такую меру предосторожности. Некоторые были настроены скептически по поводу потопа, великий канцлер Карл V советовался с Пьером Мартири, сказавшим, что, конечно, соединение планет сулит бедствия, однако вряд ли столь фатальные, как всемирный потоп. Роковой день настал – и никогда февраль не был таким сухим!

Крах пророчества Штёфлера не предотвратил новые эсхатологические прогнозы на 1532 год от астрологов курфюрста Иоахима Бранденбургского и Иоганна Кариона. По астрологии Киприана Львовицкого Конец света должен был настать в 1584 году – и снова в связи с планетарным соединением (хотя сам же автор позже создаст астрологические таблицы, рассчитанные вплоть до начала XVII в.).

Рис. 74. Христос в силах судит Люцифера, чей облик синтезирует разнообразные греховные и звериные проявления. Согласно средневековым бестиариям за каждым зверем и птицей закреплялись определённые нравственные черты и характеристики. Здесь князь ада сочетает части чёрного пернатого ворона – символа предательства и тьмы (ворон обманывает Ноя после потопа, питается трупной падалью и т д.), клыкастого вепря (неуёмная агрессия), рога тельца (символ язычества и свирепства), обезьяны (пародии на человека и Бога). Там же, fol. 67v.

Рис. 75. В пасти ада изображены проклятые, истязаемые разнообразными чертями и тварями – аллегориями грехов. Там же, fol. 081v.

В XVI веке бушевала инквизиция, шла кровопролитная война между католиками и протестантами, многие воспринимали эти события как апокалиптические. Католики считали Мартина Лютера Антихристом и лжепророком, протестанты же полагали таковыми католиков (см. рис. 76, 77). XV—XVI вв. полны индивидуальных духовных исканий, развития мистики, ереси, астрологии: чем сильнее была социальная напряженность, тем более насыщенные и убедительные образы Конца света вырабатывала культура. Ярким примером подобной выразительной образности стало творчество Иеронима Босха, складывавшееся в культурном контексте, который во многом сформировался под влиянием Откровения Иоанна Богослова и был обусловлен ожиданием Конца времён и апокалиптическими представлениями.

Накануне Реформации, во второй четверти XV века, позднеготические образцы рукописных Апокалипсисов преобразовались в книги с гравюрами, сделанные на севере Европы при помощи ручного пресса. Традиция ксилографических книг – блокбухов (оттиск на бумагу производился с гравюры на деревянной доске) – началась в Нидерландах, в Гарлеме. Затем изобретение печатного станка неизбежно повлекло за собой уже давно назревавшую трансформацию христианского вероучения: некогда далёкий и угрожающий апокалипсис, сошедший с неба на стены соборов, а с высоких стен соборов – на печатные страницы иллюстрированных изданий, стал «близким» и «ручным» (см. рис. 37). Блокбухи, содержавшие около 90 графических сцен, выстроенных небольшими блоками по горизонтали, широко использовались в немецких и фламандских городах, где жили владевшие латынью миряне и низкое духовенство, а их распространение было связано с деятельностью предреформационного движения «Новое благочестие».