Конец света для одной души (СИ)

Я удручена. В голове, напоминающей сейчас осоловелый, жужжащий улей, роятся только дрябло-смурные, панихидные и регрессивные мысли. Они практически ничего не выжужали, ничего путёвого и дельного. К увенчанию моей понурой медитации о насущном, треснуло ещё стекло на трёх, из восьми средних рамах балкона. Именно там, в охлаждающей и безмолвной высоте, вплоть до наступления потёмок, утопаю в объемном коричневом бинбэге.

Ломаная линия, одна, продолжение другой, появилась на пятую ночь моего прибытия. Я не захотела вставать, когда услышала звонкое пощёлкивание снаружи и зафиксировала росчерк зигзага в виде графической диаграммы только ранним утром. Схема расчетных показателей на распределение везения и неудач? Поздновато сделано, поздновато. Вся оконная рисовальня уже не имеет никакого значения. Надо было заблаговременно стращать и провиденциальные знаки подавать, до кучи, вместе с тем, параноическим сном. Сейчас и так ясно, что я наступила в объёмистую, свежайшую коровью лепёшку обеими ногами и продолжаю в ней стоять, переминая, с чавкающим звуком, башмаками.

Не понимая, каким эшелоном и в какие края меня доставило, где все и где я, размышляла: как меня угораздило помереть, да ещё вместе с Лиской и Фёдором. В какой общей точке мы соприкоснулись и сбились в неразлучную, ошалелую троицу? Какую недозволительную клавишу пульта кликнула и вдавила, что она так витиевато запала?

Как же так?

Мне всего-то ничего. Могла бы ещё бравурно потоптаться, реализовано пофункционировать и потягать бурлацкую лямку жизни. Каким таким образом я умудрилась навозно вляпаться и угодить в сверхъестественную передрягу, в непоправимо-обреченное, безвозвратное мероприятие?

А если я в коме, то в какой больнице нахожусь или в чьем палисаднике околачиваюсь и тунеядствую колодой, как долго продлится патологическое состояние и как из него побыстрее выйти? Или может мне пора заняться некрологом, организовать заупокойную мессу с реквием по самой себе. Больше же некому. И закончить её восхваляющей тризной с почестями. Ну, либо без них, без культового нарциссизма и возвеличения.

Дальше то что? Продолжение намечается? Со мной будет кто-нибудь взаимодействовать?

Вот она я, мишень самонаведения, вся перед вами, в непосредственной близости, на полном обозрении в стеклянном аквариуме, у всех на виду. За кем и куда теперь мне направиться и вжав педаль в пол, прибавить газу? Я единичный ваш клиент в шорт-листе на переброску, высылку и прилагаемым поэтапным трансфертом с препровождением? Неужели ещё кого-то ждём на перепутье развилки?

Моя многословно-взывающая и вопросительная телепатическая телеграмма спасительной мессии осталась невостребованной. Глухо! Вероятно о моём заезде на постой никто не уведомлён. Впрочем, какая теперь разница, где и как я так внезапно убилась и в какой непотребной позе лежу. И правда, никакой разницы. Всё равно. В любом случае придется принять то, как оно есть. Всегда тяжело привыкала к разного рода изменениям в личной жизни, а тут ничего, довольно быстро мирюсь с превратностями судьбы и таким положением вещей.

Может совсем и не плохо, когда всё хорошее вдруг заканчивается???

Алису познакомила с Фёдором. Вытащив грызуна из клетки, опустила на пол рядом с кошкой. Федор стоял не шевелясь, ждя условного сигнала к нашим обычным играм, догонялкам и пряткам в лабиринтах пустых коробок. Алису заинтересовал его покойный хвост и она сразу, по-хозяйски наложила свою лапу на протёртый до основания вытянутый шнурок. Крысенок-лизун с веселым озорством развернулся, смочил и ласково обмусолил её ошарашенную мордаху. Ба, на, на! Крику то, сколько крику. Только и остается прикинуть: кисоньку неслабо зашибли массивной киянкой. Я и не думала, что безголосая Алиса может тявкать, как собака и скакать невменяемым сайгаком. Недоуменный и озадаченный Федюся молча наблюдал за сольным ором мурки с её бесовскими сальто-мортале. Тоже мне-уже и поцеловать нельзя! Пришлось развести их по разным местам. Ничего, ничего, привыкнут, приспособятся. Деваться всё равно всем нам некуда. Терпение, кыса, терпение!

Всё это время было холодно, ветрено, иногда пробрасывал снег. Дома дубак, греемся разными, примитивными способами. Деревянные изделия перестали быть тёплыми через два дня, после того, как исчезли загадочные, черно-серые облака. Что там было за ними? Какой небесный радиатор обогревал непродолжительное время предметы из одного материала? Создание новой, жаркой Аравии завершилось на стартовой температурной обработке. И ладненько! Своё, северовосточное, привычнее.