Конец света отменяется

Неожиданно Антон инстинктивно пригнул голову. Его взгляд наткнулся на молодого боевика, который практически подобрался к его дубу. Минуту назад он еще укрывался за стволом этого дерева. Осторожно передвигая конечностями, чеченец полз, словно большая ящерица, уверенный, что он еще там. Антон разозлился. Неужели этот сопляк решил, что ему удастся взять его живым? Он даже не видит, что там уже никого нет. Антон поднял ствол. Еще мгновение, и пуля войдет в висок этого негодяя, вместе с мозгами вышибив глупые мысли. В этот момент чеченец, словно почувствовав, вдруг посмотрел в его сторону. Встретившись взглядом, он замер. Рот открылся, словно челюсть стала неимоверно тяжелой. Глаза стали круглыми. Кожа на лице побледнела.

«Ну и что толку, если я сейчас отправлю его на тот свет? – неожиданно мелькнула мысль. – Он мгновенно отмучается, оказавшись там, куда в конечном итоге отправляются все без исключения».

Непроизвольно Антон переместил ствол правее и плавно надавил на спуск. Пуля вошла аккурат в бедро бандита. Вздрогнув как от удара током, парень вдруг стал подниматься. Однако в этот момент боль, преодолев все шоковые пороги, как раз достигла мозга. Он сморщился и рухнул на спину.

Антон решил на этом не останавливаться. С каким-то юношеским задором он еще дважды выстрелил в эту же конечность. Уверенный в том, что тупые пули до конца никчемной жизни создадут проблемы этому боевику, он стал пятиться задом.

К треску автоматных очередей, хлопкам винторезов, возгласам боевиков прибавился протяжный вой раненого духа.

Со стороны ручья ухнула граната. Донеслось несколько коротких очередей. Звуки удалялись. Это уходили Джин и Стропа. Нужно было торопиться. Антон добрался до обрыва и посмотрел вниз. Лавра и Кота уже видно не было. На том месте, где они лежали, остались обрывки бинтов да скомканные упаковки патронов. Вверх по дну оврага тянулись следы волочения. Антон не собирался спускаться вниз. Тогда не будет видно, что творится на поверхности. Приподнявшись на руках, он огляделся и перебежал к поваленному дереву. Посмотрел в начало оврага и сразу увидел Дрона. Он помогал Москиту вытянуть Кота. Лавра уже вытащили наверх. Теперь он сам, с исступлением работая локтями, отползал в направлении дороги.

Антон развернулся и увидел крадущегося по дну оврага бандита. Едва хотел выстрелить, как появился еще один. Антон растянулся на земле. Продолжая держать в правой руке направленный в сторону бандитов винторез, левой нащупал клапан кармашка с гранатой. Через кольца был пропущен шнур, позволявший бросать их одной рукой. Рванув РГН, он метнул ее вниз. Удивленный возглас заглушил разрыв.

Антон подтянул под себя ноги, встал на четвереньки и снова заглянул вниз. Один боевик лежал неподвижно. Камуфляж, лицо, руки покрыл толстый слой земли и пыли. Второй бандит корчился, но молчал. Антон не стал его добивать, а устремился вслед своим.

Глава 8

Пока Садо с Вероной собирали вещи и относили их в гараж, Бамат осмотрел дом и нашел труп охранника. Злоумышленники перерезали ему горло и свалили за стол, на котором стояли мониторы камер видеонаблюдения. Чеченец проверил в ускоренном режиме запись, обошел двор, осмотрел улицу и сделал заключение, что истязателей отца было всего двое. Они оставили машину в переулке, через дорогу. Об этом Бамат рассказал, когда сел на переднее сиденье «БМВ», которую его отец подогнал к воротам.

– Надо убрать трупы, – выслушав Бамата, спохватился Садо. – Неприлично оставлять грязь в чужом доме.

– Отец, скоро станет совсем светло, – с нотками тревоги в голосе заговорил Бамат. – Неужели ты хочешь, чтобы нас схватила полиция?

– Разве для тебя неважно, что подумают люди, давшие ночлег? – расстроенно проговорил Садо.

– Отец! – почти взмолился Бамат. – Ты хочешь потерять единственного сына? Поехали, я все объясню по дороге.

Верону поразили отношения между отцом и сыном. Она знала, что на Кавказе слово старшего – закон. Бамат позволил себе перечить отцу. Это неслыханно.

Между тем чеченцы продолжали рассуждать на родном языке. Наконец Садо повернул ключ в замке зажигания.

Когда они выехали за город, восток уже занимался багряным светом. По обе стороны аккуратной дороги потянулись свежевспаханные поля, чередуясь с дубовыми рощами.