Конец света отменяется! (СИ)

— Здравствуйте, коль не шутите, — ответила старуха. — Гостям завсегда рада, заходите. Только почему вы меня таким чудным именем называете, если зовут меня Анастасия Славозаровна?

— Простите, издалека мы, — обаятельно улыбнулся Кощей. — О вас ничего не знаем, не ведаем. А таким именем в наших краях принято называть уважаемых женщин.

— А-а, издалека, значит. Давайте, я вас покормлю, напою, а потом вы мне всё расскажете, — не по протоколу предложила старуха. — Может, баньку истопить?

— Спасибо, бабушка, спешим мы, а вот от ужина не откажемся, а то мы сегодня как-то и пообедать не удосужились.

— Вот и ладненько.

Старушка быстренько наготовила на стол. Запахло так вкусно, что у меня засосало под ложечкой. Борщ! Обыкновенный борщ! Сколько же я его не ела? Он задиристо паровал в глубокой глиняной миске. Компанию ему составляли огромные пироги, которые называют расстегаи, как объяснила хозяйка, с рыбой, оладушки и кисель! Красотища какая! Я наминала так, что старушка залюбовалась, подперев щеку ладошкой. И только когда мы, насытившись, отставили тарелки и поблагодарили за вкусное угощение, начала расспросы.

— А теперь, голубки, расскажите, кто вы, откуда в наши места заповедные забрели?

И мы рассказали всё, как годится. И о цели путешествия поведали. И карту показали. Таким старушкам мудрыми быть полагается, может, посоветует чего.

— Ну что, Анастасия Славозаровна, не слышали ли вы о Свете Негасимом?

— Слышала, видела, в руках держала.

— Да ну! — хором воскликнули мы.

— Начну с самого начала. Все равно вам ночевать у меня, вон сереет уже за окном. Ложитесь на печь, а я рассказывать буду, заместо вечерней сказки, как детям малым. Дюже уж история моя на сказку похожа будет. Но всё это правда чистой воды. Хоть и самой уже порой не верится.

Мы послушно забрались на печь. Настоящая русская печь! Да я всю жизнь мечтала на такой печи полежать! Недаром говорят: мечты сбываются. Старушка заботливо укрыла нас одеялом, а сама села рядом.

— Оно хоть и тепло здесь, а косточки пропарить всегда полезно. Раньше жили мы в холодном краю, и печь была первая помощница, спасительница-целительница, кормилица.

— Так вы не местная?

— Стоял когда-то на берегу глубокого озера красивый город с деревянными теремами и церквями, мощеными улицами. Китежем назывался.

— Китеж! В моём мире город такой был, давно, только исчез он при приближении войск Батыя во время татаро-монгольского нашествия в XIII веке ещё в водах озера под названьем… Светлояр!

— Так мы с тобой, девонька, из одного мира! Так всё и было. Узнав о приближении ворога, кудесник, при княжеском дворе проживающий, созвал всех горожан на площадь, молиться велел, сам что-то бормотал, чаровал. Я тогда малая была, не сильно помню… Вдруг окутало всё туманом непроглядным, а когда туман спал, город оказался совершенно в другом мире, на берегу другого озера, которое, по старой памяти, назвали тоже Светлояром, и дальше жить стали. Только благодаря чарам стало с городом дивное твориться. Ночь и день он на новом месте постоял, а с первыми лучами нового дня в озеро опустился. Только он словно колпаком невидимым накрыт, воздух хранящим. Вначале всполошились жители, а потом поняли, что дышать можно, ничто не угрожает. Сначала хотели град покинуть, новое место искать. Затем привыкли. Так и повелось. Сутки на чужой земле Китеж стоит, тогда все делами разными занимаются, поля пашут, в леса на зверя ходят, травы-ягоды собирают, вторые сутки под воду город уходит, тогда все отдыхают, гуляют, медовухой балуются. Правда, иногда город так глубоко опускается, что и днём темнеет, словно ночью, страшно тогда становится, что так в глубинах и сгинем, света белого не увидим, и бить тогда в колокола начинают, молитвы читают, и возвращается всё на круги своя.

— А у нас иногда со дна Светлояра колокольный звон доносится, верхушки церквей в глубине видны!

— Вот оно как, — вздохнула старушка. — Тянет Китеж земля родная, не отпускает.

— Может, когда-нибудь и перетянет?

— Кто знает. Только благодаря чарам град наш нетленным стал. Сколько стоят постройки деревянные — не гниют, не сыпятся, червь не точит.

— А как же вы, бабушка, столько лет живёте? Люди тоже бессмертными стали?

— Нет, сколько поколений уже поменялось. Часть молодёжи время от времени уходит, чтоб построить свой город. Некоторые уже и забыли о корнях своих, воюют между собой. А другие староверы, не покидают священные места, верят, что когда-то вернётся Китеж-град на родину, превратившуюся уже в сказку. Но это сейчас. А в те далёкие времена, когда мы только попали в этот мир, все держались кучи, далеко от города не отходили. Я — княжеская дочь, и у меня есть ещё две сестры: Лебединка — младшая, и Зоряница — средняя. Как-то раз вышли мы в лес погулять, цветов для венков набрать. Налетели вдруг ветры со всех сторон, в молодых мужчин обратились, речи сладкие повели, в уста сахарные целовали, нежно так миловали. Полюбился мне Ветер Восточный, Лебединке — Западный, а Зорянице — Южный.

— А Северный?