Конец света с последующим симпозиумом

Трент. Не могу больше про это читать! Не хочу больше про это читать! «Непосредственные и долгосрочные последствия применения термоядерного оружия» — это не то, что бы мне хотелось читать по ночам! Я до смерти напугал всю мою семью! Завидев меня, мой сын в ужасе бросается прочь! Знаете почему? Потому что я превратился в сентиментальную тряпку! Вижу, как сын идёт ко мне, и начинаю рыдать! Вижу, как он играет на газоне с собаками, и опять плачу! Не хочу, чтобы мне приходилось думать об этом каждый день! Что же это за люди, которые могут думать об этом каждый день?.. (И вдруг.) Я буду работать над пьесой.

Одри. Что?

Трент. Я знаю, что мне делать!.. Буду работать над пьесой. Могу работать над ней. Знаю, что делать!

Одри смотрит на него с изумлением. Стоун улыбается. Вся сцена постепенно погружается в темноту. Освещён только Трент.

(К зрителям.) Через Стоуна я договорился встретиться кое с кем, кто занимается этими проблемами… Выводы тех, с кем я просил о встрече, казалось мне, идут вразрез со здравым смыслом. Во всяком случае, за это можно было зацепиться. Там, где тайна, — там по крайней мере есть и завязка пьесы. Как бы то ни было, большим я не располагал. Стоун считал, что я на верном пути.

На сцену «выезжает» библиотека в доме генерала Уилмера в штате Вирджиния. Стеллажи с книгами рисованные — рассчитаны на обман зрения. Огонь, полыхающий в камине, — подсвеченная электролампой красная ткань, на которую дует вентилятор. Над камином висит картина. Большая её часть в тени, видна лишь узкая полоска вдоль нижнего обреза. Те, кто хорошо знаком с живописью, могут узнать работу Эшера. Обрамляя камин с обеих сторон, стоят два красных кожаных кресла. Когда мы впервые видим комнату, генерал сидит в одном из них, покуривая трубку. Через окно в глубине комнаты открывается вид на усадьбу. Осень. Деревья пожелтели. Вечереет. Перед окном — письменный стол генерала. На столе — селектор.

Трент. Я назову его генералом Уилмером. Он был одним из главных советников президента по ядерной политике. У него — учёная степень в области физики.

Камин горит. За окном смеркается.

Его дом находился в Вирджинии, примерно в часе езды от Вашингтона.

Генерал раскуривает трубку.

Обычно он работал в Пентагоне. Но в тот день была суббота. Прекрасный осенний вечер.

Генерал Уилмер. Итак, вы хотите написать пьесу про… это.

Трент. Да, хотел бы.

Генерал Уилмер. Что-то вроде того антиядерного фильма «Доктор Стрейнджлав»?

Трент. Нет, не думаю.

Генерал Уилмер. И правильно, потому что сценарий «Доктора Стрейнджлава» имеет смысл только в том случае, если безоговорочно квалифицировать ядерное оружие как оружие, которое приведёт к концу света, а никто его так не рассматривает. Спасать себя, угрожая уничтожением самого себя, — верх нелепости.

Трент. Как будто так.

Молчание.

Генерал Уилмер. Ну и что же, у вас есть сюжет?

Трент. Видите ли… боюсь, что нет.

Генерал Уилмер. Разве пьесам не нужны сюжеты?

Трент. Как вам сказать… Надеюсь подыскать какую-нибудь интригу. Это одна из причин, почему я приехал в Вашингтон.

Генерал Уилмер(его трубка не раскуривается; он изучает, почему). Надеюсь, когда вы говорите об интриге — вы не подразумеваете заговор?

Трент. Нет-нет. Интрига в смысле двигателя всей пьесы. То, что заставляет вас задаваться вопросом: что же произойдёт дальше? Такая вот штука.

Генерал набивает трубку табаком.

Как давно вы знаете Филиппа Стоуна?

Генерал Уилмер. Никогда не встречался с ним. (Снова раскуривает трубку.)

Трент. …Тогда как же он устроил нашу встречу?

Генерал Уилмер. Значит, её организовал кто-то другой. (Дымит трубкой.)

Входит человек в военной форме с папкой. Генерал показывает на стол. Человек кладёт папку на стол и удаляется.