Конец света в Бреслау (ЛП)

Кнуфер с трудом добрался до нового места работы Софи и закурил папиросу, усердно наблюдая за ситуацией за столом. Как он быстро понял, Софи была дополнительным вознаграждением для игрока, который бы выиграл пять тысяч марок. Каждая тысяча марок была отмечена зеленым слоником из нефрита. Перед генералом Баседовым было три таких слоника, у остробородого — два, у остальных — ни одного. Все играли очень одинаково и аккуратно. Они ставили по сто марок на конкретные цифры и продолжали проигрывать. Не тратили при этом слишком много, все еще сохраняя возможность играть ва-банк. Эту последнюю игру выполняли особенно те, кто лишен слоников. Когда перед ними оставалась одна стопка фишек, они ставили ее на красное или черное и выигрывали другую, и по одной ставили фишки на конкретные цифры. Это было скучно, однако недостаточно, чтобы красивая улыбка Софи была искажена зевками.

Кнуфер поставил перед собой пять сотен фишек по триста марок и отрицательно покачал головой, когда темноволосая крупье захотела обменять их на слоники. После команды «Faites vos jeux», которую произнесла Софи с таким безупречным акцентом, как будто всю жизнь провела в Монте-Карло, Кнуфер поставил все на красное. Движение не произвело впечатления на состязающихся и не изменило их манеру игры. Затрещал шарик, и детектив закрыл глаза. Когда он открыл их, он увидел улыбку Софи. Новая крупье передвигала к нему его пять сотен и пять дополнительных. Тяжелые груди колыхались над столом, и Кнуфер поклялся бы, что соски трутся о скользкий шелк. Он встал, поманил официанта и выпил два бокала шампанского — один за другим.

— Сколько нужно выиграть, чтобы получить дополнительное вознаграждение? — спросил он сидящего рядом мужчину, которым оказался остробородый.

— Пять, — услышал ответ и передвинул все на черное.

— Внимание, — пропела темноволосая крупье. — Вы играете на все, что получили. Господа, после возможной победы этого господина игра на этом столе может закончиться, если вы немедленно примете дополнительное вознаграждение. Если так будет, уважаемый господин…

— Кнуфер. Не знаю, так ли будет, — услышал он свой хриплый голос. — Ничего не скажу, чтобы не сглазить.

Баседов и остробородый, единственные игроки, которые могли себе это позволить, поставили на красное, черное, четное и нечетное такую сумму, которая после победы дала бы им сумму шесть тысяч марок. Кнуфер закрыл глаза и приглушил свой слух. Он не мог, однако, zupełnie совершенно отключить и сделать, чтоб слышны стали огромные аплодисменты, которые раздались за столом. Открыл глаза и получил награду — самую красивую улыбку, которую видел в жизни. К сожалению, такой же улыбкой был наделен остробородый. Кнуфер взглянул на шарик. Он покоилась в секторе «два черное».

— Господин Кнуфер и господин Влоссок выиграли по шесть тысяч марок, потому что господин Кнуфер поставил на черное, а господин Влоссок на четное, — голос фон Стейтенкротта, который появился у стола Софи, как и большинство гостей тайного казино. — Дальше имеют право играть только те два господина, а преимущество хотя бы одной марки дает права на получение дополнительного вознаграждения, какое представляет собой мадам Лебецайгер.

Кнуфер, думая о затвердевших о фиолетовый шелк сосках Софи, поставил все на красное. Влоссок поставил также шесть тысяч марок — на этот раз на четное. Кнуфер снова закрыл глаза и через некоторое время услышал аплодисменты. Софи улыбалась лучезарно. Влоссоку.

Висбаден, понедельник 16 декабря, половина восьмого вечера

Кнуфер подавил зевоту и почесал тяжелую от никотина голову. Хотя спал с короткими перерывами более тринадцати часов, он был невыспавшийся, помятый и переполненный съеденной перед этим пищей, вчерашним шампанским, бешеным эротическим сном и сильным чувством разочарования, которое беспокоило его с момента, когда Влоссок выиграл Софи, а потом с карманами, полными фишек, в пять часов утра выходил вместе с ней из тайного казино. Кнуфер выпил тогда бутылку шампанского и скрылся в своем номере в «Nassauer Hof», поддерживаемый под руку заботливым Рихтером. Теперь посмотрел на часы и обнаружил, что только миновало обозначенных четырнадцать часов, которые Влоссок провел с Софи, в которых ему самому отказала «богиня Рулетка». Кнуфер стоял перед маленьким висящим зеркалом за ширмой, холодной водой из таза умыл лицо и прилизал торчащие тут и там волосы. Потом побрился, одел манишку и смокинг и — посасывая палец, порезанный запонкой для манжет — спустился в холл казино, чтобы получить деньги от Мюльхауза.

Забрал в почтовом пункте две тысячи марок и вошел в главный вестибюль. Подошел к охраннику и показал ему вчерашнее приглашение.

— Я в тайное казино, — прошептал ему.

— Очень прошу, — служащий в униформе откинул плюшевую занавеску, за которую был вход в преисподнюю.