Конец тиражей. Книгоиздание в эпоху перемен

Вы можете обратить внимание на то, что работающих издательств, то есть тех, кто выпускает хотя бы одну книгу в год, в стране чуть больше 5000. Все остальные, может быть, зарегистрированы, но ничего не выпускают. Ну и можете посмотреть, что подавляющее большинство издательств, выпускают очень мало книг. Треть издательств выпускают только одну книгу в год.

^{3/4 издателей выпускают не больше 1 книги в месяц}

Есть небольшое количество очень больших издательств, которые контролируют значительную часть рынка. Они могут диктовать другим издательствам условия, на которых они работают, например, с авторами. По выплате роялти, по приобретению прав на книги, по лицензированию переводных книг и так далее. Я уже и не говорю о том, что Россия — одна из немногих стран, где издательствам разрешено владеть книжными магазинами. В Америке, например, это запрещено антимонопольным законодательством. Ну и, соответственно, эти издательства поставляют книги в свои книжные магазины, в свои федеральные сети и пользуются этой возможностью, чтобы извлекать максимум прибыли и, по возможности, препятствовать другим издательствам заниматься этим же самым.

Кроме того, издательства в России сосредоточены преимущественно в Москве и Санкт-Петербурге. А если говорить совсем честно, большинство издательств в России — издательства московские.

Как это сказывается на читателе? На читателе это сказывается напрямую — чем меньше издательств, тем меньше разнообразия, к сожалению. У любого издателя есть какой-то вкус, есть свои представления о том, какие книжки народу надо. Некоторые издатели относятся к тому, что они делают, примерно также как… производители подгузников. Есть потребитель, есть бумага и хлопок, из которого делаются эти самые подгузники, и надо всё правильно упаковать — всё равно возьмут. Всё равно же читать будут. Примерно так. Поэтому сокращается количество издательств, которые придумывают что-то новое. Сокращается количество издательств, которые находят новых авторов, новые идеи, новые способы делать книги и продвигать и так далее. То есть все «прелести» монополии — это все то, что мы сейчас имеем на рынке.

Когда появились электронные книги, то это не было концом книгоиздания — нет, конечно. Это было началом того переворота, через который современное книгоиздание проходит. Книга не просто превращается в какие-то единицы и нули, биты и байты. Появление электронных книг целиком меняет всю инфраструктуру производства книг, потребления книг, чтения книг, их распространение, и так далее.

Примерно так обстоит дело с электронными книгами в мире:

Это та доля на рынке, которую занимают электронные книги. В общем, довольно много. В последний год, правда, стали говорить, что рост сегмента электронных книг сократился, но это на самом деле не совсем так, это проблема статистики. Что касается России, то сейчас уровень продаж электронных книжек примерно 4–5 %. Электронные книги, как я уже сказал, это только начало переворота в книгоиздании вообще, который сравним с тем, который произвел Гуттенберг, когда изобрел печатный станок в Европе.

И этот переворот в книгоиздании вовсе не первый. Собственно, книги не всегда были такими, какими мы их сейчас привыкли видеть. То есть книги, которые состоят из бумаги, на которой краской напечатаны буквы. Эти листы бумаги правильно обрезаны, переплетены, склеены, заключены в переплет. Книге, в том виде, в котором она сейчас существует, всего примерно тысяча лет. До этого книги были совсем другие. Они были на табличках. Они были на свитках. Они были рукописными. Древние греки и римляне читали и писали книги на свитках. Обычно даже не сами писали, а диктовали своим рабам. Для этого были специальные хорошо образованные рабы-скрипторы, которые записывали за авторами. Сами свитки переписывались переписчиками и таким образом распространялись. Тираж одной книги редко составлял больше десятка свитков. Потому что вручную переписать такое количество свитков было просто ужасно дорого.

Вместе с эволюцией формы книги эволюционировало и само чтение книги. Книги в Древнем Риме читали вслух. Собирали друзей, читали, обсуждали. На свитках можно было писать какие-то заметки, обмениваться между друзьями, такой была переписка, такой была и литературная критика в Древнем Риме. Очень многое изменилось тогда, когда чтение стало частным, приватным делом. Причем не сразу: современники не понимали, что Амвросий Медиоланский, собственно, делает, когда сидит перед книгой и ничего не делает. Понятно же всем, что книгу надо читать вслух, а он читал её молча. Чтение стало занятием личным, приватным, частным. Каким оно, собственно, является и до сих пор. Мы, конечно, можем собраться и почитать какую-то книгу в кругу друзей. Или читаем книги детям, когда они еще не очень хорошо умеют читать.