Конец третьего рейха

«На фронте Венгров — Станислав (иск.) Волошин действуют четыре танковые дивизии: танковая дивизия СС „Викинг“, танковая дивизия „Мертвая голова“, 19-я танковая дивизия и в районе восточнее и юго-восточнее Праги дивизия „Герман Геринг“.

Не исключена возможность попытки танковых дивизий противника прорваться в южном направлении. При этом наиболее вероятным участком прорыва следует считать Калушин, Минск-Мазовецкнй.

47-я армия всеми силами наступает с рубежа: Тщебука, Виснев, Уязцув, Залесье в северном направлении.

2-я танковая армия двумя танковыми корпусами ведет бой на рубеже: Окунев Мендзылесье и одним танковым корпусом занимает район Радзцмин — Марки — Осеуз — Волошин.

В целях увеличения глубины боевых порядков 47-й армии приказываю:

Командующему 8-й гвардейской армией выдвинуть один стрелковый корпус (три стрелковые дивизии), усиленный не менее как тремя бригадами 6-й артиллерийской дивизии, с задачей — к утру 4.8.44 г. двумя дивизиями занять для обороны рубеж: Турки, Осецк и одну дивизию иметь во втором эшелоне корпуса в районе Пилява».

Получив этот приказ, я оказался в весьма затруднительном положении. С одной стороны, нужно было развивать наступление на западном берегу Вислы и расширять плацдарм, где уже втянуты в бой шесть стрелковых дивизий, с другой требовалось повернуть фронтом на север три дивизии и держать оборону в 30–40 километрах от переправ. Этот приказ обессиливал армию на захваченном плацдарме и обрекал ее на пассивность.

Признаться, я был в недоумении: чем объяснить такую активность противника, откуда у него столько сил восточнее Вислы и какую цель он преследует, создав столь мощную танковую группировку в этом районе. Потеряв за короткий срок огромную территорию Белоруссии и Восточной Польши и потерпев жестокое поражение, враг, мне казалось, не мог и думать о контрнаступлении или о контрударе на юг. Но у штаба фронта, по-видимому, были основания для беспокойства, и мы постарались выполнить указания. Правда, удалось уговорить штаб фронта переправить на западный берег еще одну, 47-ю гвардейскую дивизию. Две другие заняли оборону севернее Гарволина.

Танковые части противника, о которых предостерегали нас, действительно появились перед фронтом 8-й гвардейской армии. 5 и 6 августа наш плацдарм контратаковали две танковые дивизии — 19-я и «Герман Геринг». Ударили они по нашим войскам не на восточном берегу Вислы, а на западном. Наступили дни тяжелых боев. Кроме двух танковых, гитлеровское командование бросило против нашего плацдарма 17-ю и 45-ю пехотные дивизии. А мы за эти дни смогли переправить на западный берег только 11-ю гвардейскую танковую бригаду и три самоходно-артиллерийских полка неполного состава. Две гвардейские дивизии по приказу фронта готовили оборону фронтом на север, на Прагу.

Форсирование реки Висла и захват плацдарма в районе Магнушева 8-й гвардейской армией создавали угрозу удара с юга всей варшавской группировке противника, что и заставило гитлеровское командование уйти с правого берега Вислы и перебросить главные силы против Магнушевского плацдарма.

Превосходство в силах, и особенно в танках, теперь стало на стороне противника. Он напрягал все силы, чтобы столкнуть нас в реку. Обстановка на плацдарме осложнялась еще и тем, что мы не имели мостовой переправы. В районе деревни Скурча авиация противника, которая, по-видимому, имела специальную задачу — не допустить постройки моста, беспрерывно висела над головами понтонеров. Вечером 5 августа мы сумели собрать один мост и пустить по нему артиллерию и боеприпасы. Но мост просуществовал лишь около двух часов: налетевшая авиация противника разбила его. Оборонявшая переправу польская зенитная артиллерийская дивизия, сражавшаяся стойко и самоотверженно, понесла значительные потери.